Пленники Эсте

– Элементарно, – Луд выпустил струйку дыма. – «Связь» не предусматривает ограничений и потому работает в обе стороны. Твой мозг каким-то образом научился расшифровывать принимаемые сигналы, и теперь сообщает тебе если что-то угрожает его безопасности…

– Можно это как-то отключить?

– Серьезно? Ты хочешь отказаться от такого подарка?

– Я не хочу, чтобы кто-то рылся в моей голове.

Йен задумался на минуту.

– Отключить можно, – произнес он, наконец, – вот только какими будут последствия, сложно предположить. Мы тут не медики. Говорил уже… Хотя, я могу посоветовать одного врачевателя…

– Нет, – отрезал Паскаль. – Решим это здесь и сейчас. Если решения не найдем будем вырубать импульсом…

– Том… – подал голос Риган.

– Тихо. Это моя голова и я хочу избавиться от инородного тела в ней. Немедленно!

– Можно перенастроить сигнал, – предложил Йен. – Сменить его кодировку, и он потеряется среди тысячи подобных, испускаемых машинами.

– Департамент быстро вычислит его, – произнес Джон.

– Это если будет вычислять. Но, зачем он ему. Паскаль ведь не собирается размахивать пушкой в главном здании Эсте, а даже если и соберется, то наверняка закончит дело быстрее, чем запустятся протоколы. Если вы, ребята, решили учинить здесь революцию, то первым делом должны будете обезопасить себя. Сначала вырубайте сервера, и лишь потом все остальное… Ну так что?

Томас молчал. Риган тоже, видимо оставив последнее слово охотнику.

– Том, я предлагаю накормить волков и оставить в овец целыми, – произнес Йен. – Избавишься от слежки, но не лишишься своего особого «слуха». Правда, при таком даре у тебя не будет права на проигрыш. Зато какие плюсы: даже если Департамент целенаправленно сунется в твои мозги, то почти стопроцентно промахнется и попадет на какой-нибудь агрегат. Спокойный, покладистый, занятый повседневными делами. Ну, решение за тобой…

Он протянул Томасу дымящийся окурок.

– Затянись разок, дабы отделить собственные мысли от навязанных тебе окружением…

– Не надо, – вздохнул охотник. – Просто делай, что должен…

07. Слан Батлер

Закрытый город никогда не имел названия, он всегда значился как просто Город, и лишь когда заслонки оказались запертыми стал называться «закрытым». Эту историю знает каждый, и каждый рассказывает ее одинаково:

Бабочки, вырвавшиеся за пределы одной из биосфер, стали разносчиками неизвестной заразы, получившей впоследствии название «лихорадка Палавика». Сколько людей погибло от вируса сложно представить, поговаривают, что почти половина населения Эсте за весь период. Департамент закрыл Город, расселив выживших по отсекам и изолировав людей небольшими группами. Только так удалось остановить заражение и восстановить порядок. Не обошлось и без вооруженных столкновений с властями. Когда спустя многие годы введенный правительством Генетический Контроль отчитался о полной победе над болезнью, человечество вновь обрело свободу. Правда, в город возвращаться никто не захотел. Спустя какое-то время появилась Глыба, тогда и построили плавильни, а следом и возвели Урбо, но, чтобы среди пустых улиц бывшего центра Эсте не собиралось всякого рода отребье, Город закрыли. Наглухо и насовсем.

Паскаль приписывал остановку корабля на этот период: где-то между окончанием эпидемии и появлением Глыбы. Значительный временной промежуток, лет, наверное, в пятьдесят. Сколько прошло с тех пор – сложно сказать, больше сотни, точно.

До закрытой зоны добирались несколько часов. У периметра нужно было отыскать некоего Слана Батлера, который по поручению Йена должен был пропустить «гостей» внутрь. Как выглядит этот Батлер и где его искать прямых инструкций не поступило. Просто он был где-то там, у одного из множества отсеков, но по заверению Луда ошибиться было невозможно, а потому поход был просто обречен на успех.

– «Солнце» передвинули, не иначе, – произнес Риган останавливаясь на краю соседствующей с Городом надстройки и вглядываясь в полутьму.

– С чего ты взял? – отозвался Паскаль, присаживаясь на корточки.

Картина открывалась мрачноватая. Прямо под ними брал свое начало закрытый город, брошенный людьми давным-давно. Пустые улицы, темные проемы окон, кривые и чахлые от недостатка света растения, вырвавшиеся за пределы клумб и горшков, оставленная на дорогах техника…, все это нагоняло тяжелую тоску. Город был похож на огромную чашу с круглой площадкой в центре и расходящимися от нее в разные стороны пешеходными дорожками. Проезжие части в виде концентрических колец охватывали районы, застроенные жилыми комплексами и некогда культурными центрами. Когда-то человечество постаралось взять в дорогу максимум из того, что представляло собой хоть какую-то духовную ценность. Сейчас это все находилось в упадке, брошенное под слоем вековой пыли и вызывая в душах людей только мрачные воспоминания.

– Обрати внимание на архитектуру, – ответил Джон. – Все выстроено так, чтобы освещения хватало всем, когда «солнце» проходит над городом. И проходить оно должно было точно по центру. А что сейчас? Света даже в полдень здесь едва-едва.