Пленники рубиновой реки

– Оставим дежурных в холле на всякий случай. – Марк никак не мог запомнить имена и фамилии большинства, называя их про себя просто: «мужчина» или «женщина». Говорила женщина. Она считалась самой слабой из экстрасенсов, выглядела немного чудаковатой в пестрой, попугайской одежде, обвешанная самодельными амулетами и талисманами из подручных материалов. Ее держали для отвлечения внимания. Она часто говорила странные вещи, но делала это с такой искренностью, что выгнать ее не поднималась рука. Да и зрители ее любили, хотя считали скорее шутом, нежели настоящим специалистом. – Будем дежурить по двое. Если один заснет или вдруг подвергнется воздействию, второй поднимет остальных по тревоге.

– А если оба заснут? – сказала снова женщина. Более сдержанная в одежде, хотя обожавшая перстни с крупными камнями и звенящие при каждом движении рук цыганские браслеты. Эта называет себя потомственной ясновидящей, хотя не видит дальше собственного носа и не понимает, что ее образ не ушел далеко от «городской сумасшедшей», которой она в тот момент оппонировала. – Или черти сразу на двоих нападут? Что тогда?

– Никаких чертей не существует, – отвечала ей первая женщина. Когда она говорила, то чуть приподнимала подбородок и вытягивала шею вперед. – Есть астральные сущности, они не имеют физической оболочки, выглядят как сгустки материи.

– Ты эту чепуху будешь нести своим клиентам, когда с передачи вылетишь, – возразили ей. – Все мы здесь можем умные рожи корчить. А как до дела дошло, вон чего получили. Иди, скажи Сергуне, что чертей нет и он сам неудачно водички попил. Или тому вон, который уплыть хотел. Далеко уплыл-то, милок?

– Не вижу ничего смешного! – «Милок» дрожал осиновым листом, укутанный до самого подбородка в теплый плед. Он никак не мог согреться с того момента, как пришел в себя на берегу. – Можете сколько угодно делать вид, что ничего не происходит. Я все видел. Ворон прилетал и прилетит снова. Он каждого пометит, так и знайте.

– Ну хватит! – не выдержала ведущая. – Вы как хотите, а я пошла. Противиться большинству не стану и займу комнату. Но если подхвачу какую заразу, вы все вылетите с шоу как пробки. Запомнили?

Ей было страшно. Не меньше, а может, и больше остальных. И если всех их объединяла конкуренция, которая при определенных обстоятельствах могла переродиться в нечто совершенно иное, то Диана всегда оставалась одна. Общее горе сближает. У Соул же не было общего с другими даже горя. Хотела ли она этого или просто не снимала примеренный однажды образ, уже не важно. Она как капитан, уйдет на дно с кораблем, не побежит вслед за крысами. То, что девушка давно считает шоу своим, ни для кого не секрет. Что неудивительно при ее отдаче работе. И ей в идеале стать бы любовницей, а в перспективе и женой одного из больших боссов. Но и здесь она выбрала свою линию, за что Марк на самом деле ее уважал.

Он мало чего знал о ее карьере ведущей, но слухами земля полнится. Соул никогда не просила помощи, всего добивалась сама, пробивала себе путь грудью, без малейшего намека на пошлость данного оборота.

Каждое ее слово, каждое действие продумано до мелочей. Капризные выходки, скандальное поведение, все работает на образ. Она ничего не делает просто так, но знает результат любого своего жеста, реакцию на каждую «случайно» оброненную реплику заранее.

Сейчас она снова демонстрировала независимость, выстроила границу, в которой оставила небольшую дверцу, сообщив, что мнение большинства для нее не определяющее, но она прислушается. Она как бы своя, ей можно доверять, но подходить ближе разрешенного не рекомендуется.

Народ заглядывал в комнатки, похожие как близнецы, придирчиво рассматривались одинаковые стены, с облупившейся местами краской, проверялись на прочность кровати, открывались окна и оценивался вид за ними.

В итоге расселились все, и осталось всего два свободных номера. В один тут же юркнула девушка, кажется, оператор или, может быть, гример, вторая досталась Марку. Та самая, где осталась расстеленная постель.

Было странно входить туда. Он словно выгонял прежнего хозяина, не поставив того в известность. В остальном комната ничем не отличалась от других. И были ли те видения, что «показала» ему Алдана, связаны именно с ней, не важно. Нужно задуматься о других, куда более важных и насущных вещах. Например, как переплыть реку и не быть выброшенным обратно.

Ближе к вечеру, людям все же надоело сидеть по комнатушкам без удобств и развлечений, и почти все спустились в просторный холл.

Взрослые люди с интересом рассматривали мозаичные стены, трогали нехитрую оставшуюся мебель, заглядывали за стойку администратора, и больше всего в тот момент они были похожи на забравшихся в пещеру детей. Каждая мелочь казалась им самым настоящим сокровищем, и в глазах вспыхивали искры любопытства.

Осветители расставили прожекторы, но пока не включали, летом темнело поздно. Кто-то принес нехитрые закуски, разложив на стойке, устраивая некое подобие фуршета.