Пленники рубиновой реки

Знала только мама. Вера ничего ей не говорила, она сама догадалась. Может, видела их, идущих рядом, может, еще как-то вычислила. А может, и рассказал кто из соседей. Хотя на людях они не позволяли себе никаких вольностей и со стороны могли казаться просто друзьями.

Зато теперь Вера готова кричать о том, как любит Воронова. Пусть слышат все, лишь бы закончился этот кошмар, где она одна в компании мертвого человека. То, что мертвец не совсем мертв, она заметила слишком поздно. Синяя, со скрючившимися пальцами рука дернулась и начала подниматься. Раздался мерзкий хруст, один из пальцев выпрямился, указывая куда-то за спину окаменевшей от ужаса Веры. Покойник не унимался, он начал издавать звуки, похожие на мычание, в которых нельзя было разобрать слов, а рука все тянулась, и казалось, что она стала длиннее, чтобы вот-вот достать до самой Веры и придушить ее. Будет покойничку компания.

Справившись наконец с оцепенением, она повернула шею и успела заметить мелькнувшую за деревьями тень. Там был человек. Совершенно точно – человек. Вера сделала несколько неуверенных шагов и остановилась.

– Миша, это ты? – собственный голос показался ей чужим. Она осипла, как при простуде. – Не прячься, мне очень страшно! Марк? Женя? Мальчики, прекратите!

Тишина была ей ответом. Получалось, что единственный, кто еще находился с ней рядом, был тот самый покойник. Вера развернулась всем корпусом и закричала так, что заложило уши.

Мертвый человек, низко склонив голову, настолько, что не рассмотреть лица, стоял в двух шагах от нее и по-прежнему указывал пальцем с почерневшим ногтем ей за спину.

А на ветке сиротливо раскачивалась оборванная веревка. Петля же болталась у мертвеца на шее.

Как она все же оказалась у палатки, Вера не помнила. Марк подхватил ее, заключил в объятия, что-то горячо шептал на ухо. Чуть в стороне стоял Мишка, живой и невредимый. Это потом стало ясно, что он больше не разговаривает. Тогда же она просто радовалась, что брат нашелся и можно возвращаться домой.

А вот Женьку они так и не нашли. Разделяться больше не стали, искали его втроем. Или, скорее, вдвоем, потому как Мишка не проявлял никакого участия. Вера ни на секунду не отпускала его ледяную руку, и он послушно шел за сестрой, заупрямившись лишь у самого русла. Он мычал, порывался вернуться и ей пришлось буквально тащить его на себе, отвергнув предложенную Марком помощь. Кажется, они даже поругались тогда.

Едва оказались на нужном берегу, как Мишка снова успокоился и до самого дома не издал больше ни звука.

– Это еще что такое? – Голос Бори развеял туман воспоминаний, возвращаю Веру в реальность. – Мы точно туда приехали?

Она посмотрела в окно, но не поняла причины подобной реакции, о чем и сообщила Кудинову.

– Ты вперед посмотри, мать! Вон туда!

Вера выпрямилась на сиденьи, вытянула шею, чтобы заглянуть в лобовое стекло. Она ожидала увидеть что угодно, но не кирпично-бетонное здание в четыре этажа, окруженное деревянным забором. От забора на самом деле остался скорее намек в виде редких досок, чудом державшихся на потемневших лагах. Кое-где лаги были переломаны и из земли торчали лишь массивные опорные бревна.

– Что это, Боря?

– А на что похоже?

– На недостроенное здание.

– Ты наблюдательная! – отчего-то раздраженно бросил он. – Нам обещали деревенский колорит, домики там и все прочее. Как я из этого сделаю им мистическую картинку?

Борька жил своей работой и относился к ней иногда чересчур серьезно. Но по крайней мере причина его раздражения стала понятна. Вера даже не обиделась на выпад, дернула ручку двери и покинула автомобиль.

Боря вышел следом, встал рядом, делая вид, что так же, как и она сама, рассматривает бандуру здания.

– Вер, ты извини, я сорвался. – Он заговорил, не поворачивая головы в ее сторону, но Вере и не нужно было видеть его, чтобы знать, какое у Кудинова в тот момент выражение лица. – Сама понимаешь, с утра нервы, сборы. Поехали к черту на кулички, чтобы попасть на развалины сельского клуба.

– Нет, Борь, сельские клубы так не строят. Они обычно одно-двухэтажные, но более вычурные, с колоннами и разными там барельефами в виде гербов и прочей атрибутики. Здание явно времен советского союза, вон громадина какая. Может НИИ какой-то? Явно же объект «режимный».

Не дожидаясь вопросов, уточнила:

– Место явно выбрано не случайно. Вдали от города и все же не настолько, чтобы уж совсем в глуши. Никаких жилых кварталов рядом нет, значит, сотрудники жили бы здесь же. Отсюда и этажность. Обойдем по периметру, поищем вход.

Борис сделал знак водителю глушить мотор.

– Кричите, если что, – безразлично бросил водитель и, облокотившись о капот машины, закурил.

– Надеюсь, не пригодится, – тихо сказала Вера и пошагала к тому месту, где в заборе зияла огромная прореха, почти въездные ворота.