Пленники трех планет (СИ)

Внутри было душно. Темно и душно, пахло металлом, пылью и чем-то странным и незнакомым. Впрочем, металлический запах преследовал его с момента приземления. Невидимый из-за перегородки водитель насвистывал что-то веселое. Стат сказал погромче:

— Что же вы такую машину за нами пригнали?

— Какую дали! — крикнул водитель, прекратив свистеть. — По здешнему покрытию самое то! И скорость у нее, машина зверь, хороша и устойчива. А вы какую хотели?

— Пахнет тут чем-то странным.

— Сиденья новые, кожаные. Ну держитесь, единым мигом домчу!

Мотор зарычал.

— Кожа? Это с животных, что ли, снята? — немного наивно спросил Гран, ощупывая сиденье. Стату страшно хотелось ответить: «Нет, с людей», но он просто сделал знак молчать. Наверняка их прослушивают.

Они не могли даже видеть, куда их везут. Сквозь шум мотора слышался свист водителя — и все. Семь человек впервые за много лет были допущены на соседнюю планету. Перед этим почти половину здешнего года эферийцы пытались договориться с правительством обеих сверхдержав по удаленной связи: объясняли, возмущались, призывали… все без толку! Наконец в подземной столице получили ответ: ну так и быть, присылайте свой корабль с посольской миссией, побеседуем… да, а что вы хотели-то? И вот их встретили, как незваных и нежеланных гостей, не позволили взять свои средства передвижения, а куда везут теперь — неизвестно. Они опустились на космодром, ближайший к главному городу республики Тиксандании. Империя Трианглет обещала прислать своих представителей.

Ехали долго. Люди не могли ни лечь, ни вытянуться во весь рост, ни еще как-то распрямить затекшие мышцы. После полета они и так чувствовали себя ужасно, но ни у кого не вырвалось и слова жалобы. А ведь посланцев синотов у себя на планете они так не встречали! Даже последних, фактически объявивших войну.

Водитель все насвистывал. Казалось, воздух у него в легких не кончится никогда. Он был весел и безмятежен. Стат усмехнулся — синоты даже охрану им не выставили, они знали, что эферийцы никогда не причинят вред безоружному человеку и не нападут толпой. Да они и не могли бы. Это означало бы провал миссии, а у них нет такого права. Они решают судьбу всего человечества. И Стат обещал жене…

В тот день, бесконечно далекий, но памятный, обрушилось перекрытие в одной из дальних пещер. Исправляли аварию автоматы, но без волонтеров-наблюдателей тоже было не обойтись. Стат пробрался в опасную зону глубже, чем надо…и очнулся, лёжа на эвакуационной тележке, а сверху, из прорези защитного шлема, на него смотрели очень строгие карие глаза.

— Лежите тихо, — возмутился девичий голос, когда Стат заворочался. — У вас могут быть внутренние повреждения.

— Вы врач?

— Да.

Стат хотел сказать, что она лечит одним своим видом, но постеснялся. Она довезла его до медпункта, проверила, насколько серьезно он пострадал, и только тогда отпустила, взяв обещание придти на следующий день, отчитаться о самочувствии и ни в коем случае не пропадать.

А он пропал. Пропал ещё в тот миг, когда увидел ее глаза, и пропадал все глубже каждый день. Быстро, очень быстро сделал предложение и получил согласие. Родители его выбор одобрили, то есть отец одобрил, а мать встревожилась:

— Дочь профессора Клада? Не знаю, не знаю…

Он удивился — в чем дело? Флёр, дочь Клада, крупного ученого, жила в детстве вместе с отцом на экспериментальной базе на далёкой Эо, потом вернулась поступать в медицинский университет. Несмотря на молодость, уже известна несколькими научными работами. Что же тут может быть плохого? В конце концов, мать тоже его поздравила, но при этом губы чуть-чуть поджала, что показывало ее недовольство. Он решил не обращать внимания и считать это обычной материнской ревностью. А потом…

— Приехали! — громко сообщил шофер. Машина остановилась. Люди, стараясь не кряхтеть и не охать, стали подниматься с мест.

Вышли они так, как и зашли — вылезли в открытый люк. В лицо ударил чистый воздух. Он только немного пах пылью, а ещё свежестью, влагой и почему-то опять металлом. Уже вечерело, небо слегка потемнело. Или же оно здесь всегда казалось словно предгрозовым? Синее, безоблачное, но со свинцовым отливом. На закат ползло солнце. Выглядело оно непривычно и в то же время невероятно уютно и… правильно. Не слишком большим, как с Розовой планеты, не слишком маленьким, как с умирающей родины.

Вокруг раскинулся город. Древняя прекрасная столица, которую им посмотреть, скорее всего не удастся. Впрочем, взгляды к себе прежде всего приковало огромное правительственное здание. Оно вздымалось над прочими строениями, как скала. То была высотная башня, имевшая форму правильного параллелепипеда (привыкшие к шестигранникам эферийцы слегка пожали плечами). Казалось, будто кто-то начал строить подпорки для неба и ограничился одной. Со стороны, обращенной к зрителям, глухая стена была полностью облицована светлым мрамором, и лишь в самом верху, словно второе солнце, горел золотой круг.