Пленница

Однако при живой жене, совершенно наплевав на сопротивление Вари, он сделал это. Да нынче он говорил про некую вину, но по его нагловатому взору она заметила, что он совершенно не раскаивается в своей мерзости. Именно потому она не дала ему прощения и, видимо, этим окончательно взбесила его. Ведь она знала, что не давала ему повода для таких гнусных действий по отношению к ней, она никогда не вела с ним задушевных бесед, не кокетничала с ним и вообще старалась избегать его общества. Она отчетливо видела, что Твердышев из породы тех мужчин, которые идут напролом к своей цели, не обращая внимания на чьи-либо желания. Но она не собиралась плясать под его дудку и починяться его воле.

Варя прекрасно понимала, что надо немедленно покинуть этот дом. Но первоначальное решение вернуться в столицу и расстаться с Алексеем было слишком драматичным для девушки. Однако оставаться в этом доме с человеком, растоптавшим ее честь, тоже было невыносимо. И тут на ум Вареньке пришло другое спасительное и более разумное решение. Не уезжать из поселка, а просто найти другой дом для проживания. Остановившись на этой спасительной мысли, она решила, что, как только немного придет в себя, она начнет искать другое место обитания, подальше от Твердышева, поступки которого явно выходили за рамки разумного.

Уже к вечеру того дня Варя вышла к ужину, бледная и во всем черном. Домочадцы уже заканчивали вечернюю трапезу и невольно устремили на нее взоры, а Арина приветливо заметила:

– Картошка еще горячая, идите, поешьте.

Но Варя как будто не решалась приблизиться. Заметив это, Матвей, сидящий за столом, медленно поднялся на ноги и повелительно произнес:

– Садитесь сюда, Варвара Дмитриевна, я уже поел.

Явственно ощущая, что его присутствие напрягает девушку, Твердышев быстро покинул столовую и ушел к себе в кабинет. Варя села за стол, и Арина, улыбнувшись ей, начала накладывать ей в тарелку ароматную картошку.

Глава II. Бесстыжий

Почти неделю стояла теплая погода. Варя с каждым новым днем чувствовала себя все лучше. Она вновь начала понемногу есть, редко плакала и усилием воли заставила себя забыть о грустных воспоминаниях.

В тот душный вечер, она по просьбе приболевшей Арины, полоскала белье на реке, чуть в стороне от других баб. Она сидела на корточках на небольшом деревянном помосте, наклонившись к воде. Отчетливо помня советы Твердышевой, девушка пыталась взять как положено белье и хорошенько прополоскать его в воде, а затем сильно отжать. Сначала она выстирала все небольшие полотенца, затем взялась за большое покрывало.

Неумело, боясь, что это заметят другие бабы, Варенька, еле удерживая его в руках, плюхнула тяжелое покрывало в проточную воду и что было силы начала водить им из стороны в сторону. Она была рада, что от других баб, которые тоже стирали на реке, ее отделяет высокий камыш, и никто не видит, какая она неловкая. Все шло хорошо, и спустя некоторое время Варя уже собиралась вытаскивать покрывало из воды, но большая ткань невольно зацепилось за что-то. Проворно встав на колени, девушка чуть наклонилась и попыталась высвободить дальний угол. Покрывало никак не хотело отцепляться, и от напряжения у Вари выступил пот на лбу.

Вдруг сбоку от нее мелькнуло что-то темное, и большая рука мужчины в темном камзоле умело вытянула покрывало из воды.

Резко обернувшись, она увидела в шаге от себя высокую фигуру Матвея, который подошел так тихо, что она даже не заметила. Достав покрывало, он начал отжимать его.

– Я помогу вам, Варвара Дмитриевна, а то уж больно оно тяжелое, – предложил он, улыбаясь.

Ощутив всем своим существом, что совершенно не хочет его помощи, Варенька нервно выхватила из его рук покрывало и сквозь зубы произнесла:

– Прошу вас, Матвей Гаврилович, уходите!

Зыркнув на него яркими глазами, она недовольно посмотрела в его лицо.

– Я только помочь хотел, – глухо объяснил Твердышев, нахмурившись и не спуская с нее цепкого взгляда.

– Не нужна мне ваша помощь, неужели вам непонятно? – уже раздраженно воскликнула девушка и, отвернувшись от него, принялась выжимать покрывало сама.

Покончив с этим, она взялась полоскать рушник, делая вид, что не замечает присутствия мужчины. Однако прекрасно чувствовала его взгляд за спиной и уповала лишь на то, что он наконец поймет, что она не желает с ним говорить, и уйдет.

– Отчего вы постоянно говорите со мной будто я вам враг какой-то? – печально заметил Матвей. Девушку обдало жаром, когда она ощутила, как его рука осторожно провела по ее волосам, очень медленно и ласково.

– Не надо прикасаться ко мне! – сердито вымолвила Варя и, бросив рушник в корыто, резко встала. – Уходите! Здесь же полно народу! – добавила уже тише она, озираясь по сторонам и отмечая, что высокий камыш стал хорошим укрытием от других. Через него не только ничего не было видно, но и почти не доносились звуки.

– А я не хочу уходить от вас, Варенька. Если мне нравится смотреть на вас, – произнес он так душевно, что она опешила, не предполагая, что этот мужчина способен говорить со столь приятной обволакивающей интонацией.