Пленница Белого замка

Спокойствие длилось недолго. Бородач снова заругался. Но тут из жмущейся к стенке кучке рабов вышла женщина. Отстранила меня плечом, развернулась к крикуну, уперла руки в бока. И ответила на крик.

Бородач почти сразу уступил. А моя нежданная заступница еще поорала ему в спину, и принялась разгонять зевак. Потом схватила меня за руку и потянула в сторонку, к кучке тряпья. Покопалась в ней и вручила сверток.

Тонкое одеяло, сшитое из лоскутков. Тот, кто выбирал ткань, совершенно не имел представление о красоте. Даже по цвету не подобрал как следует! От пестроты зарябило в глазах. Но одеяло, пусть и такое, тоже хорошо. Не придется спать на голом полу.

А женщина решила познакомиться поближе. Ткнула себя в грудь, улыбнулась и четко, как будто разговаривала с глухой или умалишенной, произнесла:

— Улька.

Ее имя? Следует ответить? Пожалуй, да.

— Улла, — хватит и этого, род называть не буду.

Ответ привел Ульку в восторг. Она чему-то обрадовалась и принялась повторять свое и мое имя. Ну да, похожи. И это вызвало такую реакцию? Моя новая знакомая эмоциональна. Наверно, она была бы хорошим угощением для Замка. Увы, ему придется обойтись без этого. Хотя, если представится возможность…

Мои мысли и восторг Ульки прервал шум. С пастбища вернулась скотина. Коровы и козы заходили в сарай, и чуяли меня. Пастухи не могли понять, что случилось, и только без толку метались между беснующихся животных. Надо выйти. Может, в суете это удастся сделать незаметно?

Удалось! Но скотина успокаиваться не собиралась. Хорошо, меньше вероятность, что панику свяжут со мной. А на шум из дома уже выскочили хозяева вместе с гостями. Попробовали управиться с животными, а когда не удалось, отступили в сторону. Челядь тут же последовала их примеру. Интересно.

Похоже, решили, что причиной паники стал сглаз. И во двор, отстранив стоящих на пути мужчин, вышла шаманка.

Двигалась она медленно, скорее, плыла над землей. Красно-черный подол льнул к ногам, а на голове словно не шапку несла, а царский венец. Прошла мимо, даже взглядом не повела. Не догадалась? Хорошо, а то после прошлого общения думала, что теперь все беды на меня вешать будут.

А шаманка оглядела скотину и что-то тихо сказала хозяйке. Та тут же отдала приказ, и стоящие во дворе люди отпрянули. Подскочившая Улька схватила меня за рукав и оттащила к воротам. Глаза ее блестели, она явно ожидала увидеть что-то интересное.

Снова поднялась суета. Ловили черную курицу. Птица носилась по двору, заполошно крича и махая крыльями, но ее загнали в угол.

А шаманка не торопилась. Расстелила на земле белую кожу, покрытую красными и черными узорами, разложила предметы. Какие — не видно с того места, где я стояла, но бобы я разглядела.

Каменный нож снес курице голову с одного удара. Кровь жрица заботливо собрала в глубокую чашку, куда прежде всыпала какие-то порошки из разложенных на коже мешочков.

Трепыхающуюся куриную тушку шаманка отбросила в сторону, словно мусор. Подняла чашу над головой и запела.

Собравшаяся во дворе толпа пришла в движение. Только теперь Улька потащила меня прочь от ограды, к центру. И шаманка начала обход.

Шла по движению солнца, останавливаясь каждые десять шагов, щедро разбрызгивая собранную кровь. Иногда, окунув в чашу заячью лапку, рисовала на бревнах частокола какие-то знаки. Когда обход закончился, шаманка принялась за людей.

Остатки крови разбавила водой. Не простой — сперва долго шептала над бадейкой. А потом, как следует смочив в чаше хвост черной лисы, обдала брызгами всех собравшихся. Мне попало на лицо, и пусть крови в тех каплях почти не осталось, я остро почувствовала ее запах. Первым желанием было кого-нибудь загрызть, вторым — утереться, чтобы не будить Голод, что притих ненадолго. Остановила Улька. Зашипела, как рассерженный еж и схватила за руку.

Значит, вытирать нельзя, придется терпеть.

А шаманка не унималась. Засунула в курильницу угли, пучки трав и принялась снова обходить двор. Но теперь ее путь был изломан, она постоянно меняла направление. И окуривала людей желтоватым дымом. Те, кому досталась порция, старались не кашлять. Чего они боялись?

Когда шаманка подошла ко мне, стало трудно дышать, на грудь словно тяжелый камень положили. Неужели эти ее кривляния оказались сильнее, чем я думала, и моя тайна раскрыта? Нет, обошлось — шаманка, как следует надымив, пошла дальше.

Не знаю, окуривание ли помогло, или то, что я ушла от скотины, но после ритуала все успокоились. Шаманка собрала пожитки и удалилась. Гости с хозяевами вернулись в дом, праздновать дальше. Похоже, из-за происшествия большая часть пьяных протрезвела.

Слуги тоже разошлись. А мне идти было некуда. В дом мне нельзя, да и к рабам дорога заказана: скотина снова переполошится. Тогда кровавой купелью и глотанием дыма дело не ограничится. А ведь я даже одеяло в закутке оставила. Придется так ночевать. Утром что-нибудь придумаю.