Пленница дорог (СИ)

Я не была лакки и князь, подозреваю, тоже. Ни их замечательным нюхом и способностями ориентироваться, видеть в тумане мы не обладали. Пересидеть в безопасной пещере, пока Кастр не разгонит мерзкое марево, было бы лучшей из всех идей. Тащится же в густом тумане, не разбирая дороги и набивая шишки совсем не хотелось. На мое предложение куратор нетерпеливо мотнул головой и жестом указал направление пути.

— Туман простоит несколько дней. Это последствия магического отката. Так что вперед, Калария, если не хочешь ночевать со мной. Только учти, в отличие от Грасса, я не щепетилен.

Представляя, что меня ждет попытка повторения первого раза, вскинув, как пушинку рюкзак и клинки, бодро засеменила по едва заметной тропке.

Сгибаясь под тяжестью рубящего железа, изрядно взмокнув, несколько часов упрямо спотыкалась об невидимые в густом тумане корни, посылая в спину уверенно шагающего передо мной мужчины все известные мне проклятия. Про себя, конечно. Липкий влажный воздух сбивал дыхание увеличивая и без того немалую нагрузку, отбирая последние силы.

— Ты бы не могла сопеть, шипеть, кряхтеть и бряцать железом не так громко, — в своей обычной язвительной манере попросил Гаролд. — Мы на границе с Окавитой, здесь шныряют патрули. Нас, конечно, отпустят, но моей персоне лучше не светиться.

— Нет проблем. Не хотите помочь рюкзачок донести? — хрипло прокаркала, радуясь возможности отдышаться и перевести дух.

— Не хочу. Привыкай к тяготам. В семейной жизни с князем будет не легче, — окинув презрительным взглядом мою взмыленную физиономию, ответил мужчина, развернулся и, придерживая клинок, легко перескочил поваленное дерево.

Через время горестным воем о себе напомнил желудок, утерявший с утра столь ценные калории хорсиного мяса, оставленного мною под кустом. В рюкзаке был сухой паек, где в неприкосновенности лежал десяток пресных галет. Все лучше, чем ничего. Но проклятый изувер-куратор даже скорость не снизил, продолжая так же легко пробираться через кустарник и обходить поваленные деревья. Когда дыхание окончательно сбилось, а по спине и лбу стекали ручьи пота, взмолилась:

— Может, сделаем привал, куратор? В туалет хочется. Или предлагаете на ходу?

Мужчина остановился и прислушался. Нас окружала звенящая и пугающая тишина. Искажая очертания предметов и звуки, туман, осточертевший до зеленых шмыров, влажными лапами цеплялся за одежду, оставляя мокрые следы на коже. Взгляд ловил неясные тени, бесшумно исчезающие в липком мареве.

Это магические фантомы или игра воображения уставшего мозга?

Неожиданно я ощутила резкую боль в затылке, в глазах потемнело, и я провалилась в темноту.

Глава 32

Глава 32

Кузнечный молот с остервенением одержимого бил по наковальне прямо у моего уха, отдаваясь болью. Я застонала, пытаясь отодвинуться подальше от раздражающего звука.

— Очнулась? — прохрипело совсем рядом, перекрывая кузнечный набат. — Как ты? Голова цела? Сильно они тебя приложили.

Пытаюсь приподнять налитые свинцовой тяжестью веки. С трудом приоткрывается один глаз. Темнота сменяется разноцветными пятнами, пульсирующими в такт стучащему в голове набату. Окоченевшее тело подало признаки жизни, отозвавшись болью на резкое движение. Меня будто долго и усердно били, усердно околачивая со всех сторон. Каждая мышца напитана страданием. Под щекой чувствуется холод неровной в острых крошках поверхности. Похоже на каменный пол. Запах очень знакомый и пугающий. Память услужливо подсказывает, показывая картинку пыточной камеры в подземелье обители. Первая мысль: «Меня нашли и вернули настоятельнице». Плохо, план Проспера срывается, моя миссия под угрозой. Одна надежда, что князь будет искать свою невесту. Вот в это и буду верить. А пока разведать обстановку.

Рука потянулась к пульсирующему затылку, коснувшись чего-то липкого. На пальцах оказалась кровь. Стало страшно.

На нас с куратором напали, меня оглушили и куда-то принесли. Здесь есть еще кто-то. Не мог же мне почудиться голос. В голове немного прояснилось. Боль отступила, давая возможность подняться и осмотреться. Кузнечный звон оказался капелью. Зрение понемногу возвращалось, придавая разноцветным кляксам четкие очертания.

— Калария, ты чего молчишь? Я бы помог, но немного не в форме.

Голос куратора приводит в чувство. В нем нотки беспокойства?! Быть такого не может! Этот ядовитый аспид на такое не способен!

Повернув голову на голос, разглядела прикованного за запястья к стене мужчину в разорванной одежде с кровоподтеками на лице.

— Куратор, где мы? Что произошло в лесу? — горло пересохло и выдает невнятное сипение.

— На нас напали. Тебя оглушили, я отбивался… от пятерых. Шмыров туман! — хрипло выругался Гаролд, звякнув кандалами. Колеблющееся пламя факела выхватило жуткие ссадины с запекшейся кровью на животе и груди. — Двоим больше не понадобятся клинки, но остальным удалось меня скрутить. Повезло, что один из этих трусов заинтересовался тобой.

Резко села, зашипев от боли, лихорадочно оглядывая разорванную одежду, предполагая худшее. Заметив, как я дернулась, он успокоил.