Пленница дорог (СИ)

Не отводя глаз, смотрела в светлые, почти сливающиеся с белком глаза князя, скривилась, понимая необходимость произнести вслух следующие слова, которые хотелось бы скрыть в глубине души.

— С того что он — сын предателя и убийцы моих родителей, — процедила сквозь зубы обвинение, давно жегшее губы. — Мои родители гостили в его усадьбе, когда их настиг убийца. Отец погиб сразу, мать позже. Разве я не вправе отомстить за их смерть? Разве это не повод лишить Дорантов настоящей власти? Но сделать это мирно, не проливая крови, как хотел мой отец.

В камере повисла тишина, прерываемая мерным стуком капель о камень. Брошенное обвинение было серьезным. Будь я мужчиной, получила бы вызовы на дуэль от Калеба и Гаролда. Но Гаролд молчал. Даже такое тяжелое обвинение в бесчестье, которое ляжет виной на весь его род, не заставило его оправдываться или угрожать, защищая честь отца. Похоже, князь из Риволы и так знал все то, что я рассказала Бодироду.

— Зачем же Пресветлому князю Рамбалю Доранту смерть княжеской четы, с которой он был дружен и даже составил уговор на брак и объединение земель? — блондин задал тот вопрос, над которым я ломала голову с тех пор, как узнала правду от Проспера.

— Я бы и сама хотела это знать, — с ненавистью и вызовом глянула в сторону Гаролда.

— Ты так и не назвала себя полным именем, княжна, — вдруг вспомнил об этикете Бодирод.

— Суриэль, — назвала имя, которым меня называла мать настоятельница, утверждая, что именно его прошептала моя умирающая мать, взглянув на новорожденную крошку.

— Хорошо, княжна Суриэль, я буду думать над твоими словами. А пока вас переведут в княжеские покои, — оглянувшись на прикованного, Бодирод извиняющим тоном произнес. — Ты, Пресветлый, не держи зла, но антимагические кандалы я пока оставлю.

Кивнув стражникам, блондин вышел, оставив дверь в камеру нараспашку. Через нее прошел дюжий молодец и, остановившись перед Гаролдом, занялся кандалами. Освободив куратора, он повернулся ко мне и, вежливо поклонившись, произнес:

— Прошу, госпожа.

Глянув на голые ноги, вздохнула, мысленно обругав любителей поживы, оставивших свою же княжну босой, и пошла вперед. За мной тихо звякнув цепью, хрипло дыша, двигался Гаролд.

Глава 34

Глава 34

— Не думай, что сможешь провернуть эту аферу с князем-марионеткой, будь ты потерянной княжной или самой Светлой Богиней, — к Гаролду вернулось присутствие духа и привычная самоуверенность. — Я не собираюсь плясать под дудку твоего родича.

Куратор в чистой и целой рубашке с видом объевшегося сметаной и довольного жизнью кота развалился в кресле, разглядывая мою фигуру, разодетую в княжеские златотканые уборы. Одежду нашла в гардеробе и решила разок щегольнуть в дорогих шелках, приличествующих моему статусу. Отмывшись и отогревшись в горячей воде, я пила чай из хрупкого, прозрачного, украшенного позолотой, фарфора, разглядывая обставленные с изыском покои. Слишком непривычно мне, привыкшей к аскетизму обители это обилие вычурной мебели, бархата покровов, позолоты поставцов, радужного сияния хрустальных люстр, стеклянной разноцветной мозаики столиков и самоцветной инкрустации ларей и сундуков, окованных серебром.

— Осторожнее со словами, Гаролд. Не гневи Богиню, упоминая ее имя всуе, — долила душистого чая в крошечную чашку и осторожно поинтересовалась:- Значит, вступить в брак по договору ты согласен?

— Однозначно, — сверкнув глазами, выпалил Гаролд. — За двадцать лет мира Ривола накопила достаточно богатств, чтобы без ущерба для себя помочь Окавите. Слияние нам только на руку.

Рука дрогнула, чай выплеснулся на белоснежную льняную салфетку. Князь, заметив мое замешательство, криво усмехнулся. Я задумалась. Если судить по мнению жителей Риволы, а кадеты пересказывали мне чаяния своих родителей, то ситуация с объединением не так блестяща, как расписывает Гаролд. Ему придется прилично облегчить казну, а то и ввести новый налог, чтобы вытащить Окавиту из нищенской ямы. Не свои ли планы, о которых я ни слухом, ни духом, преследует Гаролд?

— Если все так удачно, чего же не искали такую нужную княжну?

— В заветах отцах для наследника пункт об этом договоре вымаран. После его смерти, по моему приказу написанное восстановили, мне захотелось посмотреть на княжну, предназначенную мне в жены. Узнать, почему отец передумал и отказался от брака. Тебя искали десять лет, — потирая виски, признался Гаролд. При упоминании князя-убийцы меня прошил озноб. — След терялся на могиле твоей матери. Она похоронена на Черных Пустошах, наше восточное приграничье. Расследование ничего не дало, кто-то умело убрал все следы. Приказ о поиске в силе до сих пор, но после совершеннолетия твой отпечаток ауры изменился, родительские маркеры стерлись, и поиск стал бессмысленным. Но я-то каков молодец! Сам себе аплодирую, так удачно выбрать невесту, не зная о ней главного.