Пленница дракона

— Да, я освобождаю тебя от твоих обязанностей как моего завъета, — говорит он, его голос лишён эмоций. — Ты будешь служить рабом в Андраке, а также проживать в местах, предназначенных для твоего вида. Собери все предметы, которые считаешь важными из своей комнаты, и уходи отсюда.

— Почему?

— Я твой хозяин, — усмехается он. — Ты будешь делать то, что я говорю без вопросов, раб.

Он говорил мне эти слова раньше бесчисленное количество раз, и они оставили меня равнодушной. На этот раз, они как удар под дых, задержав дыхание от шока, что это причиняет боль.

Я оборачиваюсь, прежде чем он может видеть слёзы, потому что чувствую, что нелепо плакать. Тратить слёзы на него и без того плохо, чтобы позволить этому ублюдку увидеть их.

— Здесь нет для меня ничего важного, что мне понадобится, — говорю я холодно.

— Пожалуйста, дай мне доступ к дверям, чтобы я могла сразу уйти.

Он произносит команду своей системе безопасности. С распрямленными плечами я выхожу из его квартиры, не имея понятия, куда мне нужно идти. Я вызываю лифт и еду на самый нижний этаж и только после того, как шагнула в мрачный коридор, то поняла, у меня есть возможность сбежать.

Я была существом, заключённым в тюрьме, так долго, что даже тогда, когда мой хозяин больше не хочет меня, то я до сих пор подчиняюсь его приказам. Эйин появляется в моём поле зрения, прежде чем я могу вернуться в лифт и сбежать из этого места.

— Почему ты здесь, Сила? — спрашивает она.

— Я ошиблась.

Пусть верит, что я имею в виду, что вышла не на том этаже. Она не знает, что ошибка, которую я совершила — день, когда прибежала к дракону, ревущему в лесу, так давно.

Она странно смотрит на меня.

— Ты хочешь, чтобы я отвела тебя обратно к Терону…

— Нет, — резко говорю я. Затем смягчаю голос и натянуто улыбаюсь. — Это необязательно. Я больше не завъет Най Терона. Я сейчас на службе у Андрака.

Она смотрит на меня некоторое время и хмурится.

— Он всё ещё не сказал тебе?

— Сказал мне, что?

Она качает голову, сверкая быстрой улыбкой.

— Просто говорю вслух. Ничего касающегося тебя.

Я ей не верю. Такая дружелюбная, Эйин, всё ещё является, сестрой Терона. Если она похожа на своего брата, чьи темпераменты меняются так же часто, как ветер меняет направление, было бы глупо оспаривать её слова.

— Поскольку ты, кажется, не знаешь, что делать, ты хочешь работать со мной в лазарете в течение дня? — спрашивает она. — Есть ещё много раненых людей с боя, который произошёл после казни Шихонга. — Её черты становятся мрачными. — Его дочь тоже помогает столько, сколько может.

Ксиа. В ту ночь я глупо пообещала ей, что помогу освободить её отца, в последний раз, когда её видела. Я бы не хотела столкнуться с ней сейчас.

Оставив её, по крайней мере, не увидеть её ещё раз — это путь труса. Мне нужно извиниться за то, что дала ей ложную надежду только для того, чтобы она была жёстоко подавлена.

— Да, я хотела бы помочь, — говорю я Эйин.

И она ведёт меня в лазарет.

Глава 17. Сила

Ряды коек, заполненных немощными людьми, заселили лазарет.

Мужчина-андрасари, которого здесь я увидела в свой первый раз, всматривался в экран голографической консоли, которая усеяна неразборчивым текстом. Он настолько поглощён своей работой, что, похоже, не подозревает о нашем приходе.

На некотором расстоянии, стоя рядом с кроватью, Ксиа наклонилась к лежащему человеку. Тряпкой в руке, она вытирает лоб. Ксиа поднимает голову от пациента, взглянув на Эйин, прежде чем остановить взгляд на мне.

Моя грудь сжата, и тяжёлая от страха и чувства вины.

— Могу я быстро поговорить с Ксиа, прежде чем начну? — спрашиваю я Эйин.

Кивнув, она оставляет меня, чтобы проверить пациента.

Как Эйин отличается от брата. В большинстве случаев, когда я обращалась с просьбой к Терону, первое слово на его губах «нет».

Пробираясь к Ксиа, я отодвигаю мысли о Тероне в сторону.

— Как ты?

Это такой банальный вопрос, но я не знаю, с чего начать. Её карие глаза не проявляют враждебности. Губы немного подтянулись, и я чуть расслабилась.

— Я рада видеть, что ты здорова, Сила, — говорит она, избегая моего вопроса.

Я решила начать прямо с того, что хочу сказать.

— Ксиа, мне так жаль…

Она поднимает руку.

— Не стоит. Ты хотела, как лучше, и я верю, что ты пыталась, но было слишком поздно, чтобы спасти его. — Её голос дрожит, когда она говорит. — Во всяком случае — это моя вина, что он умер.

— Это не твоя вина, — говорю я решительно. Ненавижу, что Ксиа обвиняет себя в чём-то подобном. Достаточно трудно потерять любимого человека, не говоря уже о том, чтобы нести бремя вины, что они умерли из-за тебя.

Я знаю, потому что разделяю её переживание. Если бы не я, Иккон всё ещё был бы жив. Но поскольку он решил относиться ко мне как к кому-то ценному, он погиб. Я понижаю голос.

— Ронан подстроил всё это, чтобы иметь козла отпущения для пытки. Он ничто не любил так сильно, как убивать людей. Но он не сможет больше причинить боль, теперь, когда он мёртв.