Пленница дракона

Но работа с Эйин открыла глаза на возможности, на опасную надежду, что я, наконец, нашла что-то, в чём я хороша. Особенно, когда Эйин восхваляет самые крошечные достижения, которые я делаю, и провозглашает меня «прирождённой».

— Обучившись ты можешь стать отличным медиком, — говорит она, с искренним волнением в глазах. Её комплимент подобен солнцу и воде, вместе взятых, а я — умирающее растение, обретающее новую жизнь, когда это пропитывает меня. Я снова теряю присутствие духа, когда она добавляет тихим голосом: — Но я не могу обучать, если тебя здесь не будет. Не передумала?

Решимость пошатнулась, но качаю головой.

— Нет.

Когда наступает комендантский час, то Эйин говорит мне остаться на одной из коек в лазарете.

Время, кажется, ползло, когда я лежала без сна, ожидая её. Всякий раз, закрывая глаза, всё, что я вижу, это лицо Терона, искривлённое от ярости, когда он поймёт, что меня нет.

Ему всё равно. Он уже отверг меня, даже не угрожал мне относительно побега, когда я ушла этим утром. Насколько мне известно, я больше не существую для него.

Эта мысль причиняет мне боли больше, чем следовало, так что я сделаю всё возможное, чтобы забыть о нём.

В конце концов, Эйин приходит ко мне.

— Вот, — говорит она, вручая мне сумку, похожую на ту, которая была у меня до того, как я приехала сюда. — Тут кое-какая еда, её должно хватить на некоторое время.

Андрак ужасающе молчит, когда она торопит меня вперёд. Моё сердце глухо стучит в груди, несомненно, мы будем обнаружены. Часть меня питает недоверие к Эйин, но я сосредоточена на том, чтобы поспевать за её быстрым шагом.

В конце одного мрачного коридора Эйин прижимает руку к тому, что я предполагаю — сплошная стена. Но она ускользает, раскрывая пещеру абсолютной тьмы.

— Этот туннель ведёт мимо стен Андрака к аллее в городе. В сумке есть голографическая карта, чтобы ты не потерялась.

Она закрывает глаза и протягивает руку. В её ладонях формируется цветение золотого света в форме шара. Это сафур. Частицы энергии Эйин превращаются в светлое и слабое тепло.

Иккон делал их для меня, когда я была ребёнком, чтобы развлечь меня. Я не знала, что неменяющиеся андрасари тоже могут их создавать.

Золотой свет сафура сияет на её лице, когда она показывает, чтобы я взяла его.

— Тебе нужно идти сейчас, прежде чем он умрёт, — говорит она, указывая на сафур.

— В туннелях очень темно.

Я смотрю в зияющую черноту. Она пугает, но это мой побег. Тогда я снова встречаюсь взглядом с Эйин.

— Почему ты помогаешь мне?

Она указывает на свою щеку, где шрам скрыт волосами.

— Афат сделал это. Я назвала его жестоким за убийства и порабощения людей, когда всё это началось, и он ударил меня изменёнными пальцами. Терон пытался его убить, и ему это почти удалось, несмотря на то, что был так молод. — Она улыбнулась, как будто это было нежное воспоминание, когда на самом деле угнетающе. — Но я умоляла его не делать этого, потому что Афат был нашей единственной семьёй после смерти наших родителей. Афат продолжал убивать и порабощать ещё больше людей. Итак, ты видишь, что страдания людей всецело лежат на моих плечах. Если бы я дала Терону закончить работу — Афат был бы мёртв, а Терон был бы Конай сегодня.

— Это всё равно не изменило бы судьбы людей. Терон ненавидит всех нас.

— Кроме одного. — Она улыбнулась. — Иногда это всё, что нужно. Только один, чтобы изменить судьбу многих.

Глава 18. Терон

Прошлой ночью, когда я дремал в своём кабинете, в строенном маячке в ошейнике

Силы, сработал сигнал тревоги в моём имплантате. Она вышла за пределы Андрака.

Я проснулся и встал на ноги в считанные секунды, готов выследить её и притащить обратно в свою квартиру.

Только после того, как я выбежал из моего кабинета, вспомнил, что не должен гнаться.

Мне должно быть всё равно.

Это то, чего я хотел. Я прогнал её от себя, потому что как бы я не презирал Ронана, за то, что он сказал, он прав.

Сила отравила мои мысли, подорвала убеждения, которых я придерживался в течение многих лет. Поскольку человеческие восстания сильны и выходят из-под контроля, я сомневаюсь в своих действиях. Вместо того, чтобы убивать тех, кого признал виновными в непослушании, посадил в тюрьму.

Конечно, Ронан оспорил это, казнив их. Афат предоставил ему больше власти, чем обладаю я, и это превратило его в неузнаваемое существо.

С тех пор, как он подвергся атаке человека, злоба и ненависть Ронана усилилась. Он вызывает в воображении различные способы уничтожить людей, его последнее изобретение — ошейник, который взрывается и убивает человека, который его носит.

Это зашло слишком далеко, и я знаю, что даже некоторые андрасари, которые были несгибаемыми сторонниками порабощения людей, тоже так думают. Поскольку Ронан так же убивает свой собственный вид в мнимом соблюдении приказа, больше андрасаров присоединяется к мятежу.

Борьба усиливается, человеческий голос громче, и они, наконец-то, услышаны.