Пленница оборотня

Стрелу пришлось обломать, оставив короткое древко и наконечник, что раздражал плоть при каждом движении. Вырвать ее не представлялось возможным, сперва короткое сражение с теми, кто покусился на жизнь лорда, их заслуженная смерть, а после и решение отвести также не успевших увернуться от вражеских луков обратно в замок.

И ведь с каждым шагом, с каждым пройденным метром, возбуждение от неизбежной встречи с Ней, росло.

Непонятная, необъяснимая реакция.

Как после снов с ее участием. Тех, где они сражаются на заснеженной поляне в первозданной красоте боевой ипостаси. Там, где она наваливается сверху, заставляя его замереть в признании поражения.

И сейчас, как самый последний дурак, вместо того, чтобы отправиться к лекарю и избавиться от порядком надоевшей и доставившей столько неудобства стрелы, он накинул на спину плащ, чтобы не смущать слуг видом крови, да последовал в покои принцессы!

Но что увидел!

На ее скуле красовался свежий разрез. Такой могла оставить лишь сталь с близкого расстояния.

Кто-то рискнул подойти к киоссе и замахнуться на нее холодным оружием! Ранил!

Все в его существе взревело от осознания этого факта. Его пленницу посмели обидеть!

Никто! Никогда! Не имеет права распоряжаться с его собственностью! А Элгиссиора Эллонская целиком и полностью принадлежала ему!

Пока его не было, за его спиной!

Он убьет его, кто бы это ни был.

Однако девушка ошарашила сперва нежеланием открывать обидчика, словно хотела заступиться за незадачливого покушителя. А после поставила крест на жизни сразу трех гурий из его гарема.

Трех.

Три райтарки опустились до того, чтобы напасть на одну-единственную демоницу, на шее которой было защелкнут сильнейший артефакт. Единственный в своем роде. То единственное, что могло сдержать мощь Высшего демона полностью, а не частично.

Максуэл негодовал.

Почему они пошли на это? Хотели услужить? Показать, что они – лучшие? Что какая-то жалкая рабыня ничего не значит? Рассердились, что он решил поселить ее на одном этаже с фаворитками?

Неужели они почувствовали в ней угрозу для себя?

А ведь… он не заходил к своим девочкам все то время, когда возился с этой киоссой. Тот единственный раз, когда он разозленный ее поведением, решил спустить пар, разумеется, не в счет.

Ранее он не избегал встречи с юными цветками. Но после того, как начал общаться с Гисой, в голове не зрело желание переступить порог, где его всегда ждали.

И все же ревность – не повод устраивать самосуд!

Ревность… ведь это была она? Эфемерное понятие, которое он никогда не понимал.

Да и что это такое?

Чувство ярости к кому-то, кто стоит на пути к желаемому? Так этому есть другое определение! Целеустремленность. Гнев.

Почему ревность?

Он никогда никого не ревновал в своей жизни. Ведь для того, чтобы ревновать, нужно испытывать чувство привязанности. Любви.

Максуэл не признавал любовь. Любовь делает человека или нелюдя слабым. Из-за любви многие воины складывали голову, идя на безумные поступки. При трезвом уме и холодном сердце, они наверняка нашли бы достойный путь решения проблемы, но нет, любовь стирает все мыслимые и немыслимые границы, не позволяя думать здраво.

Так и зачем эта самая любовь нужна?

Ей не место на поле боя!

А он – Иррьят. Его место – во главе армии. Война всегда будет сопровождать предводителя, куда бы он не отправился.

Так что ни любви, ни ревности де Нергивен не желал.

И за подобные чувства накажет тех, кого считал лучшими воительницами. Если они в свою сущность запустили столь ядовитые чувства, им не место в комнатах фавориток. Там не должно быть слабаков.

- Иди за мной. – Максуэл поднял с пола выпавший из ослабевших пальцев кинжал, заткнув его себе за пояс, да резко развернулся, собираясь расквитаться с обидчицами зеленоглазки.

Она, как и подобает послушной пленнице, молча отправилась следом.

Спрашивать, откуда у нее в покоях появилось оружие, теперь не было необходимости. Все итак предельно ясно. Эти трое. Они напали, но не учли, что в маленьком теле этой девчонки скрыт большой потенциал. Наверняка она обезоружила их и дала отпор.

Следует после обыскать комнату на наличие еще двух кинжалов.

Иррьят дотронулся до рукоятки.

Она напала на него, не задумываясь. Выждала момент, когда он подойдет на расстояние удара, и тут же хотела впиться в плоть.

Красавица.

Он бы поступил точно также.

С каждой ее выходкой уважение к врагу росло. Как бы это не было парадоксально.

Когда они дошли до дверей, ведущих в гарем, Максуэл остановился.

- Ты отплатила им кровью на кровь?

- Да.

Он кивнул, толкая створки.

Что же, значит, наказание теперь в его руках. Справедливее было бы предоставить ее рукам завершить начатое, но, скорее всего, Элгиссиора откажется.

Завидев господина, воительницы поспешили построиться в шеренгу, распрямляя спины и соблазнительно выпячивая груди.

Вот только он пришел не за выбором гурии на эту ночь. Сегодня замок услышит крики не страсти, а отчаяния.

***

Гиса догадывалась, куда он ее приведет. Но никак не ожидала увидеть такое количество девушек, жаждущих получить внимание оборотня.