Пленница оборотня

- И все же она была там. – Максуэл отошел от стены, подзывая Бирну в центр комнаты. – Была, и первой призналась, когда другие смолчали. – Он взял ее за подбородок практически также, как совсем недавно разглядывал лицо Элгиссиоры. И этот жест больно уколол.

Гиса не понимала почему, ведь знала, что каждая из этих дев живет для того, чтобы ублажать своего хозяина, видела их одеяния. И все же пока он держал расстояние, ее совершенно не беспокоило, что любая из райтарок могла быть выбрана этим мужчиной. Но стоило лишь коснуться...

Нет.

Стоило Максуэлу дотронуться до одной из них также, как до нее, и у Гисы в груди начала образовываться дыра.

Ужасное чувство. Будто увядание прекрасного благоухающего цветка.

- Твой поступок впечатлил саму киоссу Ионтона, Бирна. Ты должна быть польщена, что принцесса хотела спасти тебя от моей кары.

- Я готова принять наказание, мой лорд. Я виновата и не стану отрицать этого. Я благодарна вашей гостье за благородный жест. Но я не достойна подобной доброты.

- Какие слова! – Иррьят отпустил ее, повернувшись к оставшимся девушкам. – Храбрость – первое качество, благодаря которому вы попадали в отбор. Чтобы напасть на Высшую демоницу, пусть и лишенную магических способностей, также нужна смелость. Но идти против нее втроем?.. Подлость. Ничтожность. Недостойность звания райтарки, сумевшей переступить порог этих комнат. Как вы знаете, я не терплю подобного. И за каждую провинность должно наступить справедливое наказание.

Максуэл обернулся к двери. Как раз вернулась Вигдис, держа в руках сложенный в кольцо кожаный хлыст.

- Прекрасно.

По команде, девушки, которые не участвовали в линчевании, отошли к стенам, оставив Максуэла с Гисой и тремя провинившимися воительницами стоять в центре.

- Бирна, забери хлыст.

Блондинка безропотно протянула руки, принимая страшное оружие.

- Кто будет первой?

- Лорд Иррьят, это слишком. – Элгиссиора не могла допустить, чтобы на ее глазах истязали девушек.

- Это слишком мягко, – согласился по-своему Иррьят. – Но я пытаюсь угодить тебе киосса, в другое время этот хлыст оказался бы в руках моих парней. А они не знают слова «стоп». В отличие от тех, кто будет ощущать удары на себе.

Глава семнадцатая

Что ее не устраивало?

Эта принцесска мало того, что несколько раз пыталась остановить справедливую раздачу наказаний, так и встала столбом, невидяще глядя прямо перед собой. Свист хлыста и стоны наложниц касались ее нежных ушек, но киосса предпочла абстрагироваться. Она не смотрела на то, как на обнаженных спинах появлялись красные следы, не замечала слез на их лицах. Не слышала слова мольбы, что взывали не только к нему, Иррьяту, но и той, кого посмели обидеть.

Ведь он делает это ради нее!

Он за нее заступился!

Какая неблагодарность.

Неужели Элгиссиора не понимает, что при большом количестве подчиненных, невозможно удерживать позиции и заставлять себя уважать, оставаясь мягким?! Да ей в таком случае в жизни не удержать в руках власть! Ионтон – огромное государство. Его население в три раза превосходит население Райтара. Причем если здесь, на севере, оборотни привыкли к определенному распорядку дня, то там, за горами, нет ничего похожего. Каждый житель волен заниматься тем, чем заблагорассудится. Хочет, отправиться в соседние страны, хочет, организует общество по интересам. Которое впоследствии может привести в разрастанию мировоззрений, не угодных короне.

Нет, за порядками в своей стране нужно следить строго. Не хватало еще, чтобы ходили слухи о бесхребетности государя. Кто пойдет за таким? Только слабаки и трусы. А стоит на сцене появится более сильному, эти самые слабаки перебегут на его сторону. Все просто.

Раз позволив безнаказанно учинить беспредел, ты вступаешь на шаткую дорожку, ведущую к разложению образа монарха с железной волей.

Максуэл не был намерен спускать даже любимицам. И сейчас взирал на то, как Бирна завершает назначенные десять ударов для Гейры.

Восемь. Девять. Десять.

- Довольно.

Бирна опустила руку с хлыстом, молчаливо воззрившись на него.

Ждет, что будет следующей?

Но нет, она заслужила поощрение за честность.

- Вигдис. Раздевайся.

На пол полетели невесомые ткани, которые он любил разрывать, чтобы не терять драгоценного времени при доступе к женскому телу.

Блондинка с высокой грудью предстала обнаженной предо всеми. Как до этого, не стесняясь, явила свою красоту Гейра.

Ему нравилось смотреть на их тела. Нравилось ощущать мягкость кожи и упругость мышц. Удивительное дело, если в мужчинах шрамы для Иррьята были признаком победителя, то в своей постели он хотел видеть идеальные тела. Чтобы ничто не портило красоту воительниц.

Поэтому наказание, где их кожу безжалостно рассекали, а после запрещали пользоваться целебными мазями, убирая следы, считалось одним из страшнейших. Ведь после получения подобных меток де Нергивен отворачивался от девушек. Если получила наказание, значит, не заслуживаешь его внимания. Если на теле новые рубцы, полученные не в ходе сражения, это позор.

Недостойные.

Вигдис показала себя из этой тройки себя самой трусливой.