Пленница Потаенного Царства

Девушка посмотрела на Хрустальный Дворец, полыхавший огнями на склоне горы. Отсюда до главных ворот не меньше четырех ли; она огляделась — вокруг ни души. Кто поможет донести ей крепкого и высокого парня до лечебных покоев? Быть может…

— Тигр! Журавль! — Позвала она.

Тишина. Занятно. Показав ей жемчужину дракона, они как в воду канули. Звать Лунга тоже бесполезно. Он пропал в прошлое новолуние и больше не возвращался.

Лин вернулась к человеку, выброшенному морем. А вдруг он гуй, подосланный Пань-гуаном, чтобы пронзить сердце дракона железной иглой и выкрасть из сокровищницы ветвь Персикового Дерева? Или еще хуже — безликий Хундун[1], что прикинулся красивым юным воином, чтобы сбить ее с толку?

Надо спросить его имя, вспомнила принцесса. У злых духов и демонов ночи таковых не имелось. Если он не ответит — его лучше бросить и убежать.

Поборов страх, Лин наклонилась к незнакомцу и шепнула на ухо:

— Кто ты? У тебя есть имя?

Человек пошевелился под меховой накидкой. Оторвав от камней щеку, он прохрипел:

— Тай. Мое имя Тай.

— Как ты здесь оказался, Тай?

— Не помню, — признался он и зашелся хриплым кашлем. Прокашлявшись, он выдавил: — Меня выбросило море.

— Это я вижу, — вздохнула Лин, чувствуя, как затухает сердце. Он не демон, а такой же смертный, как она сама.

Юноша приподнял голову, сверкнув черным глазом в просветы волос.

— А как твое имя?

— Лин.

— Красивый Нефрит, — перевел он, чем сильно удивил девушку.

Она кивнула, ее имя действительно означало «красивый нефрит», но больше ничего не ответила. Рассказывать о себе первому встречному она и не думала.

— Спасибо, Лин, — прохрипел он и снова упал без сил. — Еще бы чуть-чуть и меня унесло в море.

— Есть еще холод, — напомнила она. — Если ты и дальше будешь лежать на этих камнях, то к утру околеешь и умрешь.

Ответом было рваное, хриплое дыханье.

— Что с тобой? Ты ранен?

— Наверно. Из-за холода я ничего не чувствую.

— Сможешь встать? — Принцесса покосилась на Хрустальный Дворец. Она порядком продрогла без мехового плаща. Вихри заморозили ее тело, а ветры разожгли на щеках болезненный румянец. Надо поскорее возвращаться в тепло.

— Помоги мне, — попросил Тай. — Один я не справлюсь.

Лин поднялась на ноги и потянула его за собой, подставляя плечо. Юноша оперся и, пошатываясь, сначала заставил себя встать на колени, а после на ноги. Она обхватила его за талию, закинула его левую руку себе на плечи и позвала:

— Здесь недалеко.

Они шли медленно, часто останавливаясь, чтобы передохнуть. Снежные сугробы, будто живые и разумные, разбегались перед их ногами; ветер стих, а кусты и ветви деревьев отклонялись в стороны, открывая короткий путь.

Меховой плащ сполз с плеча хрипевшего Тая и принцесса случайно задела его голую кожу — пальцы страшно обожгло, словно она сунула их в раскаленные угли. Она вскрикнула и отдернула руку, но юноша был так слаб и отрешен, что ничего не заметил.

Обсосав обожженные подушечки, девушка бросила на него недоверчивый взгляд, но вместо желанного вопроса, прошептала:

— Еще немного. Прошу, Тай, идем. До моих покоев меньше одного ли.

Она толкнула ногой бумажную перегородку и втащила бесчувственного незнакомца в комнату. Когда он рухнул на теплое покрывало, ей показалась с плеч упал Кряж Пяти Неизвестных, тяжелее тысячи тысяч даней[2] и вздохнула.

Тай был бледен и обессилен. Его било в лихорадке. Придя на секунду в сознание, он прохрипел:

— Воды…

И снова провалился в пустоту.

— Сейчас, — Лин кинулась к кувшину и налила воду в серебряную чашу; вернулась к кровати и протянула. — Тай.

Он не шевелился и девушке пришлось его растормошить. В этот раз он был горяч, но не обжигал подобно огню. Осушив чашу, он уронил голову, разметав по алым подушкам темные локоны, и снова закрыл глаза. Из груди донесся невнятный хрип:

— Спасибо.

Лин улыбнулась, но не успела ответь, как Тай вновь провалился в забытье.

Помявшись с ноги на ногу, она перетащила из соседних покоев еще покрывал и мехов и накрыла чужака, развалившегося на ее кровати. Дальше разожгла фонари, чтобы изгнать ночную тьму и опустилась рядом с раненым на колени. В золоте вечернего света она рассмотрела удивительного красивого молодого человека с высоким серьезным лбом, вороными дугами бровей, тонким и гордым носом, хорошо очерченными губами, твердым волевым подбородком и правильным овалом лица.

Тай хрипло вздохнул и вынул руки из-под подоткнутого покрывала. Лин отметила рельефы тренированных мышц, большие кисти и изящные, длинные пальцы. Художник? Мечник? Поэт? Девушка испытала странное волнение. Тай был слишком утончен, хорошо сложен и юн, чтобы в одиночку бороздить зимнее штормовое море.

Она неуверенно протянула руку и коснулась его мизинца — подушечка загорелась, будто ее окунули в расплавленную сталь.

У него жар, испугалась она. Похоже, он все-таки подхватил воспаление легких, пока «обнимался» с ледяными камнями.