Пленница Потаенного Царства

К тому времени Император правил сорок восьмой год и был стар и немощен. Он проникся наветами придворного мага и принял решение идти на лунов войной. Он провозгласил этот поход «Священным Путем» и выступил в день Луны. Вместе с ним отправились три его сына. Старший, титулованный именем Буйный Журавль и Сокрушитель Царств. Средний — Стальной Коготь Тигра. И младший — Сердце Дракона.

Тай замолчал.

В заснеженных ветвях спорили птицы. В колючих зарослях кустов прятались камышовые коты, грозно фыркая и мяуча.

— Через много дней армия Императора достигла края морских царей. Они отыскали Желтую Гору и очень скоро ворвались в Зал Лунного Света, где застали четырех братьев спящими и безмятежными. Как только железная игла пронзила жемчужину Царя Восточного Моря, из тумана явился Царь Драконов. Лун-ван. Он испепелил армию Лю Шао, а после этого забрал его жизнь и передал убитому Ао Гуаню, чтобы тот смог переродиться.

— А что стало с его сыновьями? — Спросила Лин, когда Тай снова надолго замолчал.

— Он их проклял. А Потаенное Царство приговорил к вечности в тени забвения. Тогда-то все жители и обратились в безжизненный камень.

— Проклял? Как?

Тай посмотрел в безоблачное небо.

— Ты видела сыновей Императора Лю. Журавль — это старший сын, тигр — средний…

— А младший, — принцесса побледнела, — это Лунг. Он принц Потаенного Царства?

— Был принцем, — поправил Тай и Лин показалось — сделал это с горечью, — очень давно. Теперь он — дракон. Страж проклятого мира и сокровищ, которые когда-то нечестно украл его алчный, эгоистичный отец. Лун-ван приговорил его к горю и одиночеству. Навечно.

Обдумав слова Тая, принцесса удивилась:

— Но ведь должен быть способ снять проклятие и излечить принцев?

Юноша перевел взгляд на долину, рассвеченную полуденными лучами и пожал плечами.

— Не знаю. Лунг об этом не упоминал. Но я слышал кое-что еще. Время Потаенного Царства на исходе. Силы Лунга на исходе. Если проклятье Царя Драконов не снять до месяца Зеленого Ибиса, оно погибнет. Сам Пань-гуань готовит армию демонов и собирается атаковать Хрустальный Дворец.

Лин невольно вздрогнула, потому что поняла: все из-за ветви Персикового Дерева.

— Лунг слабеет и Пань-гуань знает об этом. Ему не терпится убить хранителя и заполучить ветвь с горы Дашо. Он долго этого ждал и, наконец, — Тай вздохнул, — дождался.

— О Тай, принцесса коснулась его плеча, — если царство обречено, как нам спастись?

Рыбак улыбнулся, скрывая печаль, и протянул руки Лин. Она незамедлительно прильнула к его широкой груди.

— Я увезу вас отсюда, госпожа, — пообещал он. — Увезу задолго до нападения Пань-гуаня. Не беспокойтесь напрасно.

* * *

По павильонам и садам летали магические музыкальные инструменты. Дребезжание флейт ди, гудение гучжэн[5] и рыдание эрху[6] разрывали принцессе сердце.

Утром она прогуливалась по улицам Каменного Города и вспоминала недавний разговор. Лунг — сын Императора Лю Шао, принц Потаенного Царства, человек, превращенный в жестокое, бессердечное чудовище, «посаженное» охранять сокровища, собранные в подвалах дворца.

Серые облака водили хороводы и сыпали дождем и снегом. Тройное платье из зеленого и белого шелка, подвязанное алой лентой с украшением из янтаря, трепеталось даже под теплым меховым плащом. Лин поежилась от холода и мрачных тайн прошлого.

Очень скоро это место погибнет, а вместе с башнями из хрусталя и дворцами из мрамора и золота погибнут люди, обращенные в камень.

Девушка замерла у одной такой статуи. На твердых щеках незнакомки таял налет инея и стекал к подбородку. Казалось, статуя беззвучно рыдала. Принцесса посмотрела на мужчину из камня, покрытого сетью блестящих трещин. Холодное, неживое лицо лучилось отчаянием и болью; скованные веки чернели от горя, губы точно пытались сломать каменную броню и взмолиться о помощи.

Она оглянулась. Сотни и тысячи мертвых глаз глядели на нее с улиц каменной столицы. Кем были эти люди до того, как их сковало проклятье Лун-вана? О чем мечтали, из-за чего печалились? Быть может, эта девочка, что ныне застыла на перекрестке, любила играть на берегу Лазурного Моря. А этот старец под фонарем часами изрекал мудрые цитаты из Учения об Извиве Пути. А вот тот молодой мужчина, схваченный внезапной немотой близ парка, слыл лучшим кузнецом Империи. Или эта низенькая старушка, присевшая на узорную скамеечку около закусочной «В гостях у Ли Бо» не чаяла души во внуках и нянчилась с ними с утра до позднего вечера. Теперь не узнать.

Если Пань-гуань нападет (а он обязательно нападет), все они погибнут, так и не освободив душу от каменных тисков и жестокого проклятья дракона. Жаль.

— Вас что-то беспокоит? — Медный голос Лунга вырвал Лин из дневной прогулки по улицам города.

Она натянула улыбку и отрицательно мотнула головой. В мудреной высокой прическе, украшенной живыми цветами, блеснула жемчужная нить.

— Только непогода.

Дракон усмехнулся, испустив перламутровое облако. За окном и впрямь ревел холодный ветер, а снежный буран с бессильной злобой бился о несокрушимые стены и крыши Хрустального Дворца.