Пленница тьмы (СИ)

— Вы — самодур, уж простите за честность, — невозмутимо взглянула не него я. Но на всякий случай отошла на шаг назад. Страшно, да. До чертиков страшно. Прихлопнет кулаком, и мокрого места от меня не останется. — Кто у вас тут главный? Я хочу с ним поговорить, выяснить свои права и ваши полномочия.

Бальтазар поджал губы, сдерживая смех.

— Продолжай, — махнул рукой в разрешающем жесте. — Мне интересно послушать, о каких правах будет говорить рабыня.

— А вы, значит, хозяин? Рабовладелец, да? — вспыхнула я. Веселится, черт рогатый!

— Да.

— Подтвердите документами ваше право на меня, свободного при рождении человека. Они у вас есть?

— Есть.

Я замолчала, напряженно хмурясь. Что значит, есть? Этот вопрос прозвучал вслух.

— Факт передачи мне душ фиксируется на бумаге. О большем тебе знать не положено.

— Я хочу увидеть эту бумагу.

— Пустая трата времени, — отрезал Бальтазар. — Вернемся к теме о твоих правах.

— Ладно, — прищурилась я, подозревая, что мне сейчас навесили добрую порцию лапши на уши. — В аду есть свод законов?

— Нет.

— Хорошо. Регламент, в котором прописаны правила обращения хозяев с рабами?

— Нет, глупая женщина. Ещё варианты? — хохотнул Бальтазар, забавляясь.

— Инструкция?

Демон отрицательно покачал головой.

Ситуация складывалась паршивая.

— Странно. В аду нет анархии. Люди подчиняются вам, тот уродец Урфик, хоть и является демоном, тоже вам. А вы тогда кому?

— Повелителю ада. Хочешь написать ему жалобу на меня?

— Как будто вы позволите!

— А ты попробуй, — предложил Бальтазар, уже без смеха.

Он вышел из покоев и вернулся, держа в руках несколько пожелтевших листьев грубой на ощупь бумаги, перо и чернильницу. Я схватилась за перо, ни секунды не сомневаясь, что напрасно испорчу бумагу. Бальтазар издевается, просто насмехается. Ну и пусть. Нужно лишь тянуть время, развлекая рогатого.

— Есть какой-то образец жалобы?

— Ты первая, кто до этого додумался. Пиши, как хочешь, но не забывай, к кому обращаешься.

И я написала. Жалоба вышла длинной, с детальным описанием событий, которые мне пришлось пережить по вине Бальтазара.

— Готово, — довольно потерла измазанные чернилами пальцы.

Бальтазар бегло прочитал жалобу.

— Так не пойдет, — бумага вспыхнула в его руках и пеплом рассыпалась по полу.

— Что с ней не так? — поинтересовалась я, грызя чистый кончик пера зубами. Успокаивает.

— Люцифер, не Господин тебе, а Владыка. Такое обращение недопустимо. Пиши заново.

Я взялась за новый лист, и в этот раз учла замечание Бальтазара.

— Много пятен от чернил на листе, — вынес он вердикт и сжег вторую бумагу. — Заново.

— У вас ручки не найдется?

— Нет. Старайся.

Вздохнув, я крепко сжала перо, выводя, как мне казалось, ровные буквы на грубом листе. Но исход был точно таким же.

— Ты допустила ошибку в трех словах. Будь внимательней, — сказал Бальтазар, уничтожая третью жалобу. — Переделывай.

— Может вы напишете, под диктовку? А я не буду упоминать про ваш разговор с Господином Ваалом, — с надеждой спросила я и получила подзатыльник.

— Наглеешь, рабыня.

Вскоре четвертая жалоба превратилась в горстку пепла. И я поняла, что подобное мы уже проходили, когда играли в шахматы.

Глава 7

Демон взялся за старое и устроил очередную провокацию. Гнусно, но ожидаемо.

— Сейчас-сейчас, — мстительно сверкнув глазами, пообещала я, стараясь, словно от идеальности текста зависела моя жизнь. Бальтазар стоял за моей спиной, руками опираясь на стул. Нервирует. Мысли сбивались, выходила откровенная лажа. Крупная капля чернил упала на лист, уродуя на вид безупречные буквы.

— Бездарность, — сухо выдал демон.

— Это все из-за вас! — развернулась к его господскому величеству. — Стоите над душой, в затылок дышите.

— Солома в голове у тебя, а виноват я? — поинтересовался Бальтазар, забирая последний лист. — Диктуй. Нельзя допустить, чтобы подобный исторический момент — первая претензия, составленная в аду, не состоялся из-за твоей криворукости.

— Сразу бы так! — обрадовалась я и в красках описала демону его же злодеяния. Под запись.

— Это все? — спросил он, передавая мне исписанный лист. Я бегло прочитала, отмечая, что у него довольно красивый почерк. Вышло лучше, чем у меня, тут не поспоришь.

— Да, — кивнула, ставя аккуратную подпись в конце жалобы. — Можете отправлять.

— Анна, разве я могу доверить слугам важный документ? Передам лично Повелителю, — он с серьезным видом свернул жалобу в форму свитка, — в ближайшее десятилетие. Более ранних встреч с Люцифером не запланировано.

Я пустым взглядом уставилась на Бальтазара. Вот, значит, в чем дело!

— Я так и знала! — в негодовании всплеснула руками. — Честность — для вас незнакомое слово.

— Я честен с тобой. Жалобу сохраню и отдам при первой же встрече Повелителю. И ты сразу узнаешь об этом, — губы демона растянулись в улыбке, — если доживешь.

— А вы, конечно же, поможете мне не дожить до этого радостного события! — едко заметила я, скрывая за напускным гневом страх. Десяти лет не надо, он сумеет извести меня за десять дней.

— Зачем мне тебе помогать? — удивился Бальтазар. — Нет, Анна. Я буду тебя беречь. Как и любую свою наложницу.