Пленница ведьмака

Улизнуть после этого опять не получилось. Позвали на обед. Я быстро, чуть ли не чавкая, расправилась с густым супом и поскакала на выход, но лакеи меня не выпустили. Почему-то всем полагалось покинуть столовую в одно время, и мне пришлось чинно приняться за второе блюдо. Правда, аппетит был на нуле, потому что все мои мысли крутились вокруг крошки капалли, спрятанной в ящике тумбочки. Вдруг мое промедление станет для нее фатальным?

После обеда миссис Маккини устроила для учениц экскурсию по особняку. Я вся извелась от этого мероприятия, да и другие девушки страдали. Многие украдкой зевали или же тупо ходили, как зомби, витая в своих мечтаниях. Не было ни интересных фактов из истории сего именитого учебного заведения, ни рассказов о выдающихся выпускницах. Одни лишь сухие ремарки и старческое ворчание.

Это столовая. О’кей, уже уяснили.

А это библиотека. Были тут уже, можно не повторять.

А вон там библиотека мистера Сэфайра. Туда ходить нельзя.

В его спальню также ходить нельзя, и еще нельзя спрашивать, где она.

А в том крыле запертые комнаты. Туда тоже нельзя.

В чердачные помещения вход воспрещен. Нельзя, и все тут.

И в подвальные тоже нельзя. Но если отведет сама мадам Джоандра, то можно.

В парке можно гулять. Но нельзя заходить в старую теплицу, чтобы никому на голову ничего не упало.

Там было еще с десяток «нельзя», но я решила не засорять себе голову и зареклась в ближайшее время использовать это слово. До того оно стало бесить!

Мало того что экскурсовод из миссис Маккини получился как из слона балерина, старуха, как назло, использовала любые удобные моменты, чтобы посидеть и пожаловаться на «беспутных девок», которые ее «вконец умотали». Милая женщина, а главное, воспитанная.

Интересно, мистер Сэфайр знает, что не он самый важный человек в школе?

– Погода портится.

Я невольно взглянула на серые облака, расстилающиеся по всему небу над парком.

– Вижу. Ру, у тебя было столько свободного времени, а ты даже зонтик никакой не добыл.

Он рассмеялся, как от удачной шутки.

– Зонтик? Кто ж в лесу с зонтиком ходит, принцесса?

– Принцессы, – съехидничала я. – Будем надеяться, что дождь не хлынет, но с зонтиком мне было бы гораздо спокойнее.

– Откуда вы беретесь, такие нежные? Я вот отродясь зонтика не имел.

– И это очень плохо. У человека должны быть необходимые для комфортной жизни вещи. Иначе это не жизнь, а сплошное страдание.

Сказала и сама себе сделала больно. Нередко дома слышала подобные высказывания. Мои родители в детстве и юности часто испытывали нужду в самом необходимом, поэтому они так стремились разбогатеть и дать своим детям все самое лучшее. В редкие минуты откровений мама рассказывала, как стриглась сама и как бабушка с дедушкой собирали у родственников зимнюю одежду для нее. Были истории и про папу. Например, о том, как он после уроков таскал ящики, чтобы было на что сводить даму сердца, то есть маму, в кино.

Ру фыркнул.

– Я не барахлюш, на кой бес мне много вещей? На телеге с собой возить?

Нет, брат. Меня не проведешь.

– Зачем же на телеге? Когда-нибудь у тебя будет свой дом. Своя кровать. Своя любимая кружка. Разве это не замечательно, иметь свой тихий уголок в этом безумном мире? Вот ты о чем-нибудь мечтаешь? Что-то хочешь? Ну давай, давай. Представь, что я не ведьма, а добрая фея.

Я легонько пихнула его в бок.

– Уговорила, – наигранно, но все же с долей озорства ответил Ру. – У меня желания простые. Есть, спать, не мерзнуть и чтоб не били. Но если подумать… Часы хочу. Не обязательно платиновые или золотые, лишь бы время показывали. Эх, доставал я несколько раз подходящие…

– Из карманов.

– Из них, из них, – повздыхал Ру. – Но приходилось за мелочь старьевщикам сдавать. А еще я страсть как люблю в теннис играть. Мы с ребятами подбирали сломанные ракетки и потрепанные мячи и матчи на интерес устраивали. Так вот, хочу целую ракетку, чтобы сетка в ней целехонькая была. И был бы богатым, лошадь бы купил. Неважно, какой масти, лишь бы умная была. Хотя, пожалуй, я от пегой бы не отказался, я не дворянин, мне и коровья масть сойдет. Красиво же!

Следующую четверть часа парень в красках расписывал обитателей своей воображаемой конюшни. К пегой лошадке прибавилась караковая красавица с рыже-коричневым крупом, несколько гнедых и вороных коней различных пород, пара тяжеловозов и даже пони. А поскольку я не разбиралась ни в мастях, ни в породах, Ру охотно провел ликбез, и это было в сто раз интересней, чем экскурсия миссис Маккини.

Воспользовавшись атмосферой грез и полного доверия, я рассказала о странном разговоре с Уиндемом Лайонеллом и показала деньги, которые он мне всучил.

– Этого хватит на часы? Или хотя бы на ракетки?

Ру повертел в руках монеты.

– И на то и на другое. И еще останется. Девчуль, лучше себе их оставь.

– Мне не надо. Меня тут кормят и обшивают. И вообще я не хочу оставлять их себе. Слушай, а если их вернуть?

– Ишь, придумала! Отдать богатею гроши, о которых он уже и позабыл. Никому об этом не говори, засмеют.

– Ну хорошо. А что мне делать с его бедной старушкой матерью?