Плесень

И это только те, кто добрался до самого верха. А ведь в одиночку власть не захватишь. Каждый из них опирался на свою клику, группу ближайших подручных. Будущую элиту. А у этих были свои подручные, готовые пытать и убивать кого скажут. Так называемые «силовики». А под ними в иерархии стоят рядовые садисты-убийцы и прочие «шестёрки» и «холуи». Все вместе они — сила.

Такую же структуру имеют все банды, нарко-, и просто мафии, террористические организации и прочие организованные преступные группировки. А как только одной из этих преступных группировок удаётся совершить переворот и захватить власть, она сразу же волшебным образом превращается в легитимное правительство. Примеры: Ленин и Гитлер.

Возможен и другой сценарий: наиболее хитрый, жестокий и беспринципный побеждает своих «братков» в подковёрной политической борьбе внутри своей банды и становится единоличным лидером. Таковы были Сталин и Ельцин.

Но при любом раскладе наверху оказываются представители «бессердечных». Всегда и везде. Исключений не бывает.

Можно предположить и другой классификационный признак. Все материальные и духовные ценности, которыми располагает человечество сегодня, были кем-то созданы. Чьими-то руками, умом, фантазией, интуицией. То есть, крестьянами, рабочими и организаторами производства, учёными, инженерами и техниками, учителями и врачами, художниками, писателями, композиторами и артистами. Эту группу людей естественно назвать «созидателями» или «трудягами».

Им противостоит другая многочисленная группа — это те, кто сам ничего не создаёт, но присваивает себе львиную долю созданного. В эту группу входят воры, бандиты и мошенники, религиозные деятели и идеологи, секретная полиция, олигархи и финансовые спекулянты, бюрократы и политики. Это паразиты или «халявщики».

— Подожди, — перебил его Алекс. — Слово какое-то не очень понятное. Можно поподробнее?

— А поподробнее тебе вон специалист растолкует, — Эндрю кивком указал на Боба.

— Этимология этого слова несколько странная, — с солидностью профессора начал Боб. — Халявой в простонародье где-то до середины двадцатого века называли голенище сапога. Возможно, что пришло оно из Малороссии. Потом как-то незаметно в слэнге это слово приобрело новое значение, а старое при этом оказалось полностью вытеснено и забыто.

Выпить или приобрести что-нибудь «на халяву» стало обозначать «на дармовщинку», «за чужой счет».

Эндрю, я так понимаю, вкладывает в это определение ещё более широкий, обобщающий смысл. Для него «халява» — это совокупное множество всех общественных паразитов, захвативших власть и присваивающих себе большую часть совокупного продукта, производимого трудягами-созидателями.

Структура «халявы», эвфемизмом которой можно считать слово «элита» в широком смысле, в разных странах разная. В западных демократиях это в основном политико-финансово-военно-религиозные элиты, поддерживаемые продажными идеологами, оглупляющими и обманывающими толпу средствами массовой информации, бюрократами всех уровней и тому подобными холуями. Криминалитету в этих элитах, заметьте, места нет. Респектабельная буржуазно-демократическая халява делиться с этим отребьем не намерена и конкуренции с его стороны не допускает.

В России, так же как и в других отсталых странах, в той же Африке, например, правящая элита повязяна с криминальной верхушкой системой мощных коррупционных связей. Мыслимое ли дело, например, чтобы где-нибудь в штатах или, скажем, в Германии, какой-нибудь «вор в законе» оказывал влияние на политику и распределение финансовых потоков? В России же это никого не удивляет.

Ещё один пример — полиция. Полицейский в западных странах получает приличную зарплату, медицинское обслуживание, солидную пенсию. Поэтому он дорожит своим местом, старательно исполняет свои обязянности и не компрометирует себя взятками и контактами с криминалом. В России же милиция в основном и живет вымогательством взяток с населения. Да и прямым грабежом не гнушается.

Так что, как видите, смысл понятия «халява» в картине социальной структуры общества, предлагаемой Андреем, неоднозначен. Но неоднозначность эта обусловлена самой сложностью анализируемого явления. Просто надо иметь в виду, что этот ёмкий термин — «халява» — в применении к различным типам социумов будет отличаться в каждом конкретном случае содержанием и внутренней структурой.

Однако же обобщающий социологический и философский смысл этого понятия, как мне кажется, интуитивно ясен и, следовательно, предложенный Андреем термин имеет право на существование и может быть использован для анализа обсуждаемого предмета.

* * *

Девчонки слушали оратора в некотором замешательстве. Было очевидно, что многие слова они слышат впервые, а о том, чтобы глубоко вникнуть в смысл длинных, насыщенных сложноподчинёнными предложениями фраз не идёт и речи. Однако, не смотря на это, само слово «халява» для них не было иностранным, как для Алекса.

— Спасибо, — сказал Алекс, обращаясь к Бобу. — Некоторые слова мне были незнакомы, но общий смысл усёк.