Плесень

— Я вижу, эта передача расстроила тебя, — сказал Джеймс, обнимая девушку за талию.

— Я должна тебе кое-что рассказать, — тихо сказала Моника. — Этот человек меня напугал. Он слишком много знает. Ты слышал, что он говорил про девочку, которая принимала информацию от придуманного тобой «абсолютного духа»?

— Пока что не вижу поводов для беспокойства, — ответил Джеймс. — Каким-то образом этому прохиндею удалось скачать любопытный текст со школьного компьютера Тины. Определить, кому принадлежит компьютер, было несложно. Уровень перекачанной информации оказался явно слишком сложным для маленькой девочки. Значит, на этом можно сыграть, представив её в качестве чуда, которое должно убедить потенциальных последователей его религии в её истинности. Что-нибудь ещё?

— Да, есть кое-что ещё, — вздохнула Моника. — Ты уже заметил, что Тина — очень необычный ребёнок?

— Конечно, заметил. Она соображает и рассуждает как взрослый человек. И слишком много знает для своего возраста. Так не бывает. Может быть, пора уже тебе поделиться со мной вашими тайнами?

— Тина только выглядит лет на восемь-девять. На самом деле ей уже много больше. Но внешне она не меняется. Не растёт и не взрослеет биологически. Несколько лет назад она попала в аварию. Родители её погибли, а её саму спас гениальный врач, учёный-генетик. Он изменил структуру вещества наследственности во всех клетках её тела. И результаты этой операции оказались совершенно неожиданными.

— Я что-то припоминаю, — перебил её Джеймс, — слышал краем уха про какой-то скандал. Какой-то учёный был обвинён в нарушении этических принципов при работе над изменением ДНК с помощью вирусов. Было это уже лет восемь тому назад, если не все десять.

— Вот, вот. Это он и есть, — подтвердила Моника. — Девочку он удочерил, а меня выписал из России, чтобы ухаживать за ней и, если получится, помочь восстановить её память. Это не удалось, и её развитие началось практически опять с начала, то есть, с нуля.

Но, благодаря изменениям, произошедшим во всём её организме, в том числе и в мозгу, развивалась она невероятно быстро. Так что теперь по объёму знаний и уровню мышления она не уступает взрослому человеку. Интересно, что при этом её любопытство и психологические реакции сохранились на подростковом, если не на детском, уровне.

— И где же этот учёный сейчас? — поинтересовался Джеймс. — Почему вы с Тиной оказались одни?

— Вот к этому я и веду, — лицо Моники посерьёзнело. — Этого учёного звали Брюс. Он стал моим мужем. Я его очень любила. А потом что-то произошло. Он начал работать над новым проектом и как-то сразу сильно изменился. Нет, меня и Тину он любил по-прежнему. Но стал каким-то замкнутым. И озабоченным чем-то.

Меня он в свои проблемы не посвящал. А потом он как-то нелепо погиб в результате террористического акта. Какой-то арабский мальчишка-шахид взорвал целый торговый центр. Ты наверняка помнишь эту трагедию. Вся страна была в шоке.

— Как-то подозрительно выглядит такое совпадение, — задумчиво произнёс Джеймс, — перемена в его поведении, предшествующая случайной гибели. И что было дальше?

— А дальше, — Моника грустно улыбнулась, — надо было продолжать жить дальше. Самостоятельно. Пока мы жили с Брюсом я чувствовала себя как за каменной стеной. А тут вдруг пришлось в один момент становиться самостоятельной.

Я изменила имя и фамилию и постаралась исчезнуть. Мы с Тиной нигде не жили дольше, чем год-полтора. Во-первых, я боялась, что кто-нибудь заметит, что Тина не меняется и не растёт. А во-вторых, меня не оставляло какое-то смутное ощущение, что за нами кто-то следит.

Я пыталась убедить себя в том, что этого не может быть. Что это моя паранойя. Однако, теперь ты видишь, что мои опасения были не напрасны. А теперь этот кто-то решил дать нам знак, что он всё о нас знает. И что, возможно, пришло время ему этим знанием воспользоваться.

— Но ты ведь никакого преступления не совершила, — попытался успокоить девушку Джеймс. — Конечно, это неприятно чувствовать слишком пристальное внимание к себе, не зная, кто и зачем тобой интересуется.

Поэтому мы попробуем обмануть твоих преследователей. Я ещё не знаю, как это сделать. Но думаю, что бояться тебе совершенно нечего. А пока надо сделать вид, что мы ничего не подозреваем, и жить как ни в чём не бывало. Даже более открыто, чем прежде, чтобы усыпить их бдительность. А потом внезапно исчезнуть.

— Ты пойми, — Моника посмотрела ему в глаза. — Я ведь не за себя боюсь, а за Тину.

Она оглянулась, но на открытом прямом участке дороги девочки нигде не было видно.

— Тина-а! — громко закричала Моника.

— Здесь я! — над досками забора метрах в двадцати появилась белокурая головка. — Ну, что ты так кричишь? — девочка мгновенно осеклась, увидев не на шутку перепуганное лицо Моники.

— Ну, нельзя же так исчезать на ровном месте. Ты что, в прятки с нами решила поиграть? И что ты там делаешь? Это частная территория. Не зря же забор поставили!

— А меня пригласили, — оправдываясь, сказала Тина.