Плещут холодные волны

Июль 1945 года был на исходе. Отряд кораблей, принятый в США по ленд-лизу, возвращался на Родину. В его состав входили фрегаты, тральщики, большие охотники и торпедные катера. Еще до выхода в океан стало известно, что "кругосветке", в полном смысле этого слова, состояться не суждено, поскольку отряд кораблей вернется на Дальний Восток и войдет в состав Тихоокеанского флота.

Берингово море бушевало. Мрачные низкие тучи сеяли дождь. В снастях завывал холодный ветер. Корабли беспощадно качало. Анатолий нес службу вахтенного офицера, сменяясь через каждые четыре часа. Его место было на открытом ходовом мостике тральщика. Непрерывная качка изнуряла. Хотя главными задачами были контроль за соблюдением курса, удержание места в кильватерном строю, поддержание связи с флагманом и соседними мателотами[1], напряжение было на пределе возможного.

Одни сутки сменяли другие, а корабли все шли и шли. Проходя вдоль гряды Алеутских островов, моряки пополнили запасы топлива и продовольствия на военно-морской базе острова Адак. Дальнейший курс лежал на Петропавловск-Камчатский. Отряд кораблей постоянно находился в полной боевой готовности, ибо военные действия между США и Японией еще продолжались.

До Петропавловска оставалось немногим более ста миль, когда на горизонте появилась эскадра крупных боевых кораблей, шедшая на пересечение курса отряда. По кораблям прошла команда: "Изготовиться к бою". Дистанция между кораблями эскадры и отряда быстро сокращалась. Вот она уже достигла дальности артиллерийского огня.

Вдруг сигнальщик доложил:

— На флагманском крейсере — флаг командующего флотом. Флажный сигнал: "Командующий Тихоокеанским флотом поздравляет весь личный состав с прибытием на Родину и успешным выполнением правительственного задания".

Над морем прогремели залпы артиллерийского салюта. Салютовали орудия главного калибра крейсера. В ответ командир отряда по линии приказал отсалютовать ракетами бортовых сигнальных ракетометов.

Корабли вошли в Авачинскую бухту. Эскадра стала на якоря. Прибывшие корабли пришвартовались у причалов бухты Тарья. Вечером состоялся торжественный прием. Ансамбль Тихоокеанского флота дал великолепный концерт. На душе у каждого было приятно и радостно. Как ни хороши были дни, проведенные в Америке, но Родина есть Родина, и она всегда дороже чужих мест.

Август только начинался, и никто: ни Анатолий, ни его боевые друзья — еще не знали, что всего неделя отделяет их от начала войны с империалистической Японией.

-5-

Через два дня в полдень отряд кораблей подошел к Первому Курильскому проливу. Справа был мыс Лопатка, слева — остров Шумшу, с каменистых берегов которого зорко следили за кораблями через амбразуры многочисленных японских дотов и оптические прицелы орудий воины Страны Восходящего Солнца.

Один за другим корабли на малом ходу двигались по проливу, когда вдруг флагман по радио сообщил: "Внимание, мины!"

Корабли сбавили ход до самого малого. Анатолий Андреев, находящийся на вахте, выставил на баке впередсмотрящего.

Не прошло и трех минут, как от того поступил доклад:

— Мина прямо по носу, четверть кабельтова!

— Право на борт! — скомандовал вахтенный офицер. А как только нос корабля покатился вправо:

— Лево на борт!

Описав коорданат[2] по команде Анатолия, корабль вновь занял свое место в кильватерном строю.

Мина осталась в стороне и на безопасном расстоянии от корабля.

-6-

Охотское море слегка волновалось. Низкие мрачные тучи висели над морской равниной. Курс отряда лежал на Татарский пролив. День медленно склонялся к вечеру. Неожиданно с флагманского корабля по линии поступил сигнал об обнаружении перископа подводной лодки.

За водной поверхностью было усилено наблюдение, была включена гидроакустическая аппаратура, а на постах глубинного бомбометания началась подготовка бомб и бомбосбрасывателей к боевой работе.

Наступили сумерки. Кильватерная струя за кормой кораблей ярко засветилась. В августе тихоокеанская вода фосфорится особенно сильно. Анатолий с ходового мостика внимательно следил за огненным следом впередиидущего корабля, любовался поистине впечатляющим зрелищем. Вдруг сигнальщик взволнованно доложил:

— Товарищ лейтенант, торпеда справа сорок!

Анатолий метнул взгляд в указанном направлении и увидел светящуюся полосу на водной поверхности, которая стремительно, словно стрела, приближалась к кораблю.

— Право на борт! — скомандовал Анатолий, строго следуя инструкции по уклонению от торпеды.

Корабль быстро покатился вправо, но огненная стрела уже пронеслась и продолжила свой путь по другую сторону строя кораблей.

— Прямо под кораблем прошла, — облегченно вздохнув, произнес сигнальщик.

— Наше счастье, что не коснулась корабля, видимо, углубление торпеды было больше, чем его осадка, — ответил Андреев, вытирая испарину со лба.

— Лево руля! — скомандовал он и с удивлением заметил, что строй кораблей распался. Стало ясно, что торпедной атаке подверглись и другие корабли отряда. "Кто же атаковал нас? — подумал Анатолий. — Возможно, японские подводные лодки, а может быть..."