Плетеное королевство

Прорицатели обещали, что магия примет окончательную форму к концу двенадцатого дня рождения Камрана, и так оно и случилось. Сверкающие полосы уже давно перестали представлять для принца интерес, сделавшись такими же привычными, как его глаза или цвет волос. Они были настолько неотъемлемой частью Камрана, что он редко замечал их в эти дни. Но сейчас они выглядели иначе.

Расщелина казалась шире, чем прежде, а некогда тусклое золото сияло чуть ярче.

– Я не вижу разницы, сир, – произнес Хазан, глядя в зеркало. – Может, вы ощущаете их как-то по-другому?

– Нет, – рассеянно отозвался Камран, проводя пальцами по золотой части. Рисунок в центре всегда был немного горячее, однако метка никогда не болела и не вызывала странных ощущений. – Но они выглядят… Трудно сказать. Я так давно не обращал на них внимания.

– Возможно, они кажутся иными, – тихо предположил Хазан, – потому что в последнее время глупость затуманила ваш разум?

Камран бросил на министра мрачный взгляд и быстро натянул свитер через голову. Потом огляделся в поисках швеи.

– Не стоит беспокоиться, – сказал Хазан. – Она ушла.

– Ушла? – нахмурился принц. – Но… Разве не мы собирались покинуть гардеробную? Разве ей не нужно было остаться здесь, чтобы закончить работу?

– Воистину. Эта женщина немного спятившая.

Камран покачал головой и рухнул в кресло.

– Сколько у нас времени?

– До бала? Два часа.

Камран бросил на министра взгляд.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я.

– Точнее, о ком вы? – почти улыбнулся Хазан. – Туланский царь сейчас с послом. Он должен прибыть во дворец в течение часа.

– Господи, но я терпеть его не могу, – простонал Камран, проводя рукой по волосам. – У него такое лицо, которое хочется бить ногами, причем долго.

– Это кажется немного несправедливым. Туланский посол не виноват в том, что служит империи, которую все ненавидят. Сам по себе этот господин достаточно мил.

Камран резко обернулся к министру.

– Очевидно, что я говорю о царе.

Хазан нахмурился.

– О царе? Сайрусе, вы имеете в виду? Я не знал, что вы встречались с ним раньше.

– Нет. Я еще не имел подобного удовольствия. Но заранее предполагаю, что у него лицо, которое хочется бить ногами, и долго.

Хмурый взгляд Хазана рассеялся; он сдержал улыбку.

– Надеюсь, вы его не недооцениваете?

– Не недооцениваю? Он убил собственного отца, украл кровавую корону у законного короля и теперь смеет показывать здесь свое бесстыдное лицо? Нет, я не недооцениваю его. Я считаю его безумцем. Хотя, должен сказать, я опасаюсь, что наши должностные лица неверно оценивают его себе во вред. Они не принимают его всерьез по тем же бессмысленным причинам, по которым недооценивают и меня.

– Вы имеете в виду отсутствие опыта?

Камран снова отвернулся.

– Я имел в виду мой возраст, жалкий ты мерзавец.

– Вас так легко спровоцировать. – Хазан подавил смех. – Вы сегодня в плохом настроении, Ваше Высочество.

– Ты мог бы оказать всем нам услугу, Хазан, и начать контролировать свои ожидания относительно моих настроений. Я всегда такой. Между гневом и раздражением и обитает моя очаровательная личность. Она не меняется. Можешь быть благодарен, что я последователен, по крайней мере, в хамстве.

Улыбка Хазана стала только шире.

– Странные заявления от меланхоличного принца Сетара.

Камран замер. Очень медленно он повернулся к Хазану.

– Что, прости?

Министр достал из внутреннего кармана камзола сложенный экземпляр самого популярного вечернего журнала Сетара «Перо и корона». Все знали, что эта газетенка – дрянь, небрежное пересказывание утренних новостей, дополненное непрошеным мнением самовлюбленного редактора. В ней было мало толковых новостей и по сути она являла собой спектакль в печатном виде, бесполезный бред, набитый бессвязными письмами от воздыхающих читательниц и статьями вроде…

«Королевские предположения топ‑10». Это была целая страница беспочвенных сплетен о событиях, происходящих в Сетаре.

– Здесь написано, – прочитал Хазан, изучая газету, – что вы сентиментальный идиот, что ваше кровоточащее сердце было обнажено уже дважды – один раз ради беспризорника, а теперь ради служанки в сноде…

– Дай сюда! – воскликнул Камран, вскакивая на ноги, чтобы выхватить газету из рук Хазана и бросить ее в камин.

– У меня есть еще экземпляр, Ваше Высочество.

– Ты – неверный негодяй. Как ты вообще можешь читать подобный мусор?

– Возможно, я немного преувеличил, – признался министр. – На самом деле статья была весьма лестной. Ваши беспорядочные акты доброты по отношению к низшим классам, похоже, завоевали сердца простых людей, и теперь они охотно восхваляют вас.

Камран успокоился лишь слегка.

– Даже так.

– Даже так.

Хазан кашлянул.

– Значит, вы проявили доброту к служанке?

– Здесь нечего обсуждать.

– Разве? Вы провели большую часть утра в компании своей тети в Баз Хаусе, где, как мы оба знаем, живет некая интересующая вас женщина. Молодая особа, носящая сноду.