Плетущий

Снова киваю и машинально «достаю» стакан с водой. Точнее пытаюсь это сделать, но у меня, разумеется, ничего не получается. Еще секунду я непонимающе смотрю на свою пустую ладонь, пока полностью не осознаю, что проснулся.

Понимаю, что сейчас достаточно поздно для телефонных звонков, но и я не просто поболтать звоню. Набираю номер Марины Яковлевны и до автоматического отбоя слушаю долгие гудки. И так несколько раз. Она не берет трубку. Перезвоню утром, если она не свяжется со мной первой. Ищу в телефонной книге другой контакт. То, что Миша не отвечает на вызов, действительно странно. Судя по разнице в наших часовых поясах, он должен был уже проснуться, встать и добраться до работы. Пытаюсь дозвониться до него несколько раз, но все безрезультатно – Миша упорно не поднимает трубку. Забыл сотовый дома? Все может быть, поэтому я оставляю телефон в покое.

Равномерный характерный перестук колес замедляется. Отодвигаю штору, но за окном – лишь высокая бетонная стена и яркий свет несколько ярких прожекторов, мощными лучами разрезающих ночную темень. Со скрипом и едва заметным толчком поезд окончательно останавливается, и сразу становится тихо. Проверка документов таможенниками и пограничниками проходит штатно и без эксцессов.

Честно говоря, меня все время удивляют одни и те же вопросы на тему провоза чего-либо запрещенного: оружия, наркотиков и контрабанды. Хотя я понимаю, что, спрашивая о запрещенном и вроде бы глядя в предъявляемые документы без внимания на пассажира, сотрудник на самом деле чутко следит за реакцией отвечающего.

Спустя час поезд проверяют но уже белорусы. Они кажутся более вежливыми, но в отличие от украинских коллег просят предъявить личные вещи к досмотру.

– Сувенир, – спокойно поясняю я пограничнику, доставшему из моей сумки подарочный набор – бутылку водки, медовой с перцем, и три рюмки. Он кивает, возвращает документы и желает счастливого пути.

Смотрю на часы. До Минска отдохнуть успею, а большего мне сейчас и не нужно. Сотовый коротким сигналом и вибрацией извещает о входящем сообщении. Просматриваю его и узнаю, что телефон подключен к сотовой сети белорусских мобильных операторов. Еще раз пытаюсь дозвониться к Мише, но он снова не отвечает на звонок – наверное, забыл сотовый дома.

Лежа на узкой койке под включенным ночником, предаюсь невеселым размышлениям о событиях последних трех ночей. Все началось с того, что мне снился один и тот же сон о незнакомой девушке. Сегодня я не смог даже попасть в тот сон и по странной причине: дверь, через которую я попытался войти, выкинула меня неизвестно куда, и из-за смертельной опасности я был вынужден в спешном порядке покидать это «неизвестно куда». Невольно передергиваю плечами, вспоминая безумное падение, объятую пламенем землю и рев ветра в ушах. Вот, кстати, еще одна интересная деталь. Миша рассказывал, что не может воспользоваться дверью, потому что она выводит его куда угодно, но только не к жилищу женщины.

Что мне до сих пор остается не совсем ясно, – каким образом нас нашел Семен. Он, конечно, объяснил, как самостоятельно оказался во сне Миши, но сейчас, при стороннем взгляде на события минувшей ночи его объяснения кажутся сомнительными. С другой стороны, это уже не имеет особого значения, потому что Семен погиб. И я до сих пор отказываюсь поверить, что его больше нет. Будь твари, что нападали на нас, обычными, мы втроем без труда бы их перебили. Но ими кто-то управлял. Говоря «кто-то», я имею в виду Плетущего – хозяина и создателя многочисленных монстров. К сожалению, мы так и не смогли его обнаружить. Еще мы встретили странного человека, который назвался Стариком. С ним были его собственные создания, выглядящие, как люди. К моему огромному разочарованию и недовольству, побеседовать с таинственным Стариком не получилось: сначала было не до разговоров, а потом, когда нашим жизням угрожала смертельная опасность, он трусливо покинул сон. Он всем своим видом давал понять, что не знает, кто такие Плетущие, хотя сомнений, что он лжет, нет.