Пляска фэйри. Сказки сумеречного мира

– Говорила же я Нуме, чтобы не давала она тебе такое имя! Не имя, а проклятие! И вот, пожалуйста, – посмотри только, какая тебе досталась участь! Ха! «Дитя мечты»! Что за вздор?! Если не умеешь твердо стоять на лодке обеими ногами, мигом пойдешь ко дну.

Юмеко проглотила оскорбление и опустила глаза.

– Спасибо за науку, Икенака-обатян[74], – прошептала она. – Впредь я буду осторожнее.

– Ты-то? – насмешливо переспросила Икенака. – Ты – Та-Кто-Ничему-Не-Учится. Сколько тебя ни учи – толку не выйдет. Точь-в-точь, как было с твоей сердце-матерью. Ни ума в голове, ни удачи. Всем будет только лучше, если ты никогда не выйдешь замуж. Посмотри на свою бедную мудрость-мать: она-то была из хорошего рода, но разве ей хоть раз улыбнулась удача с тех пор, как она связалась с родом твоей сердце-матери? – Она обожгла Юмеко яростным взглядом и вполголоса добавила: – Будь моя воля, я прогнала бы тебя прочь – за то, что ты сделала с моими племянницами!

Юмеко понурила голову. Возразить было нечего. Это ее детские мечты увели лодку с тремя маленькими девочками слишком далеко от берега, в самое сердце болота. Это из-за нее они заблудились в Вечных Туманах и блуждали там целых три дня. В конце концов Цути сошла с ума от воплей жаб-мартышек и бросилась в воду. И Казе прыгнула бы следом за своей сестрой-двойняшкой, если бы Юмеко не привязала ее к скамье. На четвертый день их спасли.

Но какой ценой…

Юмеко не сможет расплатиться за это до конца своих дней.

Снова заморосил ненадолго унявшийся дождь. Юмеко задрожала, хотя день был теплый. «Странная погода», – подумала она, смаргивая капли с ресниц.

Грубая рука тетушки хлопнула ее по плечу. Юмеко вздрогнула, лодочка под ней закачалась.

– Что тебе от меня нужно? – хмуро спросила Икенака.

Темные глаза ее настороженно выглядывали из складок морщинистой кожи.

Юмеко снова сглотнула комок в горле.

– Я пойду за кровь-рыбой. Далеко, за буйки. Здесь в мои сети рыба не идет. Вы не могли бы присмотреть за Кири, пока меня не будет?

Крошечные черные глазки Икенаки моргнули, напряженные плечи расслабились.

– Она уже поела?

Юмеко покачала головой. Щеки ее пылали: какой позор, что она не может досыта кормить свою мудрость-мать!

– Я принесу ей рисовых пирожков.

Юмеко ответила благодарным поклоном.

Жесткие пальцы Икенаки сжали ее запястье – так сильно, что на коже проступили багровые отметины. Но Юмеко даже не попыталась выдернуть руку из захвата. Она подняла голову и встретилась глазами с теткой.

– Дитя мечты, – прошипела Икенака. Голос ее был тихим, но полным такой затаенной силы, что Юмеко затряслась от страха. – Вот тебе еще урок. Видишь, как солнце светит сквозь струи дождя? Оставайся на воде. Не сходи на берег. И в лес не ходи. Несчастливая это погода. Несчастливый день.

Она отпустила запястье Юмеко и отточенным движением вставила весло в уключину. Выписав на воде ровную восьмерку, ее лодка двинулась прочь, бесшумно раздвигая тростниковые заросли и скользя по водной глади без единого всплеска.

Юмеко потерла красные следы на запястье.

– Почему? – крикнула она тетке вслед. – Почему несчастливая?

И при чем тут вообще лес? Юмеко вовсе не собиралась на берег – наоборот, она хотела попытать счастья ближе к сердцу болота.

Икенака взмахнула свободной рукой, наискось рассекая воздух. «Молчать!» – говорил этот жест.

Юмеко вздохнула, подобрала весло и повернула лодку в другую сторону – за буйки, где начинались глубокие воды.

* * *

Юмеко прикусила губу, подавляя крик торжества. Ноющими от усталости руками она медленно выбирала тяжелую сеть. Мышцы дергало и сводило судорогами; пот катился по лицу градом и щипал глаза. Ведро уже наполнилось кровь-рыбой доверху – и, мало того, ей удалось выловить двух крупных угрей! Юмеко и припомнить не могла, когда в последний раз видела угря на плавучем рынке. Надо было взять несколько ведер. Впрочем, и этого хватит, чтобы наесться до отвала, и еще на продажу останется. Завтра она опять приплывет сюда, и послезавтра тоже. Здесь так спокойно! Так далеко от людей, от всех осуждающих взглядов и жестоких слов…