Пляска фэйри. Сказки сумеречного мира

– Человечишки! – рассмеялось ей в лицо одно из существ. – Что за нелепицы они воображают себе в утешение! И как вам только удалось выжить в этом мире так долго? Шутка богов, не иначе!

И тут Юмеко не выдержала.

– На себя посмотрите! – прошипела она. – Чем вы лучше Безродных? Живете тут, в глуши, точно звери, – ни дома, ни очага! Да вам вообще нет места в этом мире!

Смех оборвался.

Стражницы подняли копья, и Юмеко поняла: ей конец. Но та из странных созданий, что двигалась во главе процессии, что-то крикнула и зашагала к ним.

– Молчать! – скомандовала она. Голос у нее оказался низкий, темно-рыжий мех на морде пестрел белыми крапинками, а глаза были золотые, с большими черными зрачками. – Ты ничего не знаешь. Наш мир возник задолго до того, как первые люди ступили на эту землю, и никуда не денется даже после того, как люди уйдут. Твои предки называли нас богами. Теперь о нас забыли. Но наши силы и старые традиции остаются при нас. Поэтому молчи, пока не узнаешь достаточно.

Голос ее гремел так мощно, что Юмеко забыла дышать. Ей пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не упасть на колени. А глава процессии вернулась на свое место в строю, и все двинулись дальше через лес.

Так они и шагали час за часом, сквозь сумерки, сгущавшиеся в ночь. И за все время пути Юмеко не произнесла ни слова.

* * *

За маленьким окошком сияла полная оранжевая луна. Квадрат света лег на лицо Юмеко, и та недовольно поморщилась. Попыталась отмахнуться от света. Потом открыла глаза.

Откуда-то доносился плеск ручья, журчавшего между камней. Кричала ночная птица – угрюмо и печально.

Юмеко чуть не завопила от накатившего ужаса и только чудом сдержалась.

Сколько же они шли через лес? Она не могла вспомнить. Не помнила даже, как она очутилась здесь. От сырой соломенной циновки пахло плесенью. Точно как дома… Мудрость-мать! Кири, должно быть, уже не находит себе места от страха.

Юмеко рывком села на циновке и тут же чуть не рухнула обратно. Голова шла кругом. Зажмурившись, девушка сделала несколько глубоких вдохов и протерла глаза.

Кто-то захихикал у нее за спиной – тоненько, нежно.

Юмеко подскочила, обернулась – и все-таки упала: ноги после вчерашнего стали как ватные.

Хихиканье перешло в смех.

– Чего тебе от меня надо? – пробормотала Юмеко прямо в заплесневелое татами. Медленно повернув голову, она уставилась на квадрат света на полу. Кроме него, ничего больше видно не было.

Чья-то тонкая рука вытолкнула в квадрат света круглую фарфоровую чашечку. Пышный рукав завернулся, приоткрывая изящное запястье.

– Ты, верно, хочешь пить, – прошептал из темноты нежный голос.

И тут до Юмеко дошло, что она и впрямь сгорает от жажды. Схватив чашку, она залпом выпила содержимое.

– Не очень-то изящно. Прежде люди были воспитаны лучше. Впрочем, можно предположить, что утрата манер – естественное следствие того, какие трудные они переживают времена.

Юмеко не поняла, тот же это голос или другой. Сколько их в этой комнате?

– Может быть, хочешь еще? – спросил мелодичный голос.

Юмеко кивнула:

– Да, пожалуйста.

И протянула в темноту маленькую чашечку – хотя предпочла бы сейчас сунуть голову в ручей и хлебать воду жадно, как животное.

Две тоненькие ручки показались из темноты и что-то налили в чашечку из узкой фарфоровой бутылки. Юмеко невольно залюбовалась: эти руки были такие человеческие! Такие красивые. А у нее самой руки грубые, натруженные, все в царапинах и мозолях. И кожа темная, как каштаны. На сей раз Юмеко выпила из чашки аккуратнее и поставила ее на татами.

– Спасибо, – прошептала она.

Ее невидимая собеседница хихикнула – с явным удовольствием.

– Выходит, люди могут учиться манерам, – сказала она. И шепотом добавила: – Значит, они умные.

Юмеко прочистила горло.

– Я тебя не вижу. Тут слишком темно.

– Ах! Как же я не подумала! – в нежном голосе появилась нотка смущения. Затем до Юмеко донесся шелест пышных одежд. Торжественный звук, медленный, церемонный. И, наконец, ее собеседница выплыла в квадрат света. Медленно, очень медленно, опустилась на колени, изящным движением села на пятки и сложила прелестные ручки на бедрах. Золотые и зеленые нити сверкали в ее одеждах. Голова была опущена, лицо застенчиво укрыто от взгляда Юмеко за темной, густой завесой черных волос.

Юмеко сглотнула. Какой ужас! Человеческие волосы на звериной голове! Чудовищно. Просто чудовищно.

Между тем ее собеседница медленно подняла голову. Блестящие черные волосы рассыпались по плечам, открывая лицо. Бледную кожу, озаренную светом луны. Ярко-красный изгиб рта. Плавные линии скул. Маленький носик. Светло-карие глаза под тяжелыми, полуопущенными веками. Брови были полностью сбриты; вместо них на лбу были нарисованы две изящные дуги из черных точек. Юмеко в жизни еще не встречала подобной красавицы!

Девушка улыбнулась.

Между губами у нее зияла тьма, черная, как ночь.

Юмеко задрожала. Затряслась всем телом, стуча зубами и не в силах унять дрожь.

– Ох! – воскликнула девушка. – Ты замерзла!