Плисецкая. Стихия по имени Майя. Портрет на фоне эпохи

Сидя в знаменитой мастерской Бориса Мессерера под крышей дома на улице Поварской, я хорошо представляю себе и это время, и эти «стихийные компании». Вот небольшая комната перед собственно мастерской – с массивным столом, массивными стульями с высокими спинками, которые непременно напомнят вам стулья из оформления «Кармен-сюиты», рядом небольшая кухонька. Идеальное место для «стихийных компаний». Особенно когда все молоды и полны творческими идеями. Но главным для Алонсо (как для Плисецкой и остальных героев этой эпопеи) был балет. В предисловии к фильму-балету «Кармен-сюита», записанному в 1978 году, хореограф говорит: «Мы приступили к работе, идя прямо к теме, которая была интересна своей гуманностью с точки зрения человеческих проблем, отдельных личностей, взаимоотношений мужчины и женщины. Меня привлекла мысль Майи Плисецкой хореографическим языком рассказать историю цыганки Кармен. Не переложить на танец гениальную оперу и новеллу Проспера Мериме, нет! А создать балет на эту страстную, темпераментную музыку, весь решить его сквозь образ Кармен».

Хореографу нужен был символ, который одновременно был бы близок Кармен, был современным и резко обнажал противоречия жизни. Возникла идея противопоставить враждебные друг другу начала: механичное, бесчувственное, безличное – толпу, у которой вместо лиц маски, и человека, решившегося на свободу мыслей и чувств – Кармен. Как это сделать? Не знаю, рассказывал ли ему Борис Мессерер историю про то, как выбежала Майя на арену, чтобы выразить свой восторг выигравшему бой рехоньеро, или Алонсо это увидел в ней сразу. Жизнь Кармен, как и жизнь Майи, – на арене. Арене для корриды, где идет игра жизни и смерти. Кармен/Майя борется со всеми, кто пытается ее сломить, переделать, подчинить. Не покоряется, протестует, утверждает свое «я». «Судьба Кармен – как судьба тореро и быка, всегда на грани жизни и смерти, – объясняет Алонсо. – Стремление Кармен к свободе чувства, мысли, поступка приводит ее к конфликту, к трагедии. Нельзя жить правдой чувства среди людей, которые не следуют логике чувства». Но если жизнь Кармен – арена, где играют со смертью, эту женщину никто не увидит жертвой. Она будет драться за свою свободу. Хотя жертва в этом спектакле есть – Хозе.