Плющ

По иронии судьбы два совершенно разных человека, Кентон и Портер, оказались этой зимой в одинаковом положении. Оба они стали объектами преследования обиженных ненормальных писателей (эпизод с Детвейлером драматичнее, нежели дело генерал-майора, но это, несомненно, вина самого Детвейлера). Единственная разница (и я знаю это, в отличие от всех остальных, кроме, может быть, Роджера Уэйда) заключается в том, что Кентон предполагал, что сюжет книги Детвейлера происходит из его навязчивых идей, а Портер знал историю Хекслера гораздо лучше. Портер относится к тем людям, которые глотают одну за другой книги о Второй Мировой войне, об этом фиаско людей с Запада (белых людей с Запада) 20-го столетия, и он знал, кто такой Хекслер… в той войне, изобиловавшей военными знаменитостями, у Хекслера был свой уголок в Голливудской «Аллее славы» (если вы врубились), и для Портера он был кое-кем. Поэтому он целиком запросил рукопись «Двадцати цветов-телепатов в саду», несмотря на отвратительный набросок, тем самым давая надежду человеку, который, судя по его писанине, являлся очевидным психом. Думаю, что страх, сейчас им испытываемый, частично лежит и на его совести, пусть даже это было трудно предвидеть.

Я допустил, что он мог быть номером один в списке генерала (если только в данный момент этот несчастный не прячется в канализационной канаве и не рыщет среди мусорных баков в поисках пропитания), но повторил, что это маловероятно. Добавил, что, скорее всего, его схватят прежде, чем он окажется в пятидесяти милях от Нью-Йорка, даже если он направит свой путь прямиком к Портеру. И закончил свою речь словами, что подавляющее число психов, оказавшихся внезапно на свободе, сводят счеты со своей жизнью… хотя не совсем именно такими словами.

Портер разглядывал меня с подозрением несколько секунд, а затем сказал:

— Риддли, не обижайся, но…

— Нэтсэр!

— Ты действительно учился в университете?

— Дасэр!

— И ты слушал лекции по психологии?

— Дасэр, канешна, слушал.

— По психопатологии[59]?

— Дасэр, и у миня есць знакомы с синдромам самаубивцы, атяхчоным паранаидальна-психатичискими асобинастями. А што? Пака мы тута балтаем, гинерал впалне мох пирирезать сябе вены или прахлатить лампачку, мист Пота!

Он долго смотрел на меня, а потом спросил:

— Если ты учился в университете, почему ты так выражаешься?

— Как именна, мист Пота?

Он посмотрел на меня мгновение и сказал:

— Неважно.

Он близко ко мне наклонился, достаточно близко, чтобы я смог почувствовать запах дешевых сигар, средства для укрепления волос и зловонные флюиды страха, и спросил:

— Ты можешь достать мне пушку?

На мгновение я буквально потерял дар речи, словно на секунду Китай обезлюдел, как сказал бы Флойд. У меня промелькнула мысль, что он сменил тему разговора и вместо услышанного мной «Ты можешь достать мне пушку?» на самом деле сказал «Ты можешь сказать мне шутку?», типа давай, делай! Еще одно определение давалки: чирнокожая женщина, прадающая себя за еду. В ответ я должен был либо свалиться от дикого хохота, либо схватить его за горло и начать душить, пока его лицо не станет цвета его пурпурного галстука. Затем с некоторым опозданием я начал понимать, что он действительно сказал слово «пушка»… но за то время, пока вскипал мой мозг, он воспринял выражение моего лица за отказ. Его лицо вытянулось.

— Ты уверен? — спросил он. — Я подумал, что в Гарлеме…[60]

— Я жыву в Доббс-Ферри[61], мист Пота!

Он только отмахнулся, словно мы оба знали, что мой адрес проживания в Доббс-Ферри был всего лишь сказочкой, которую я сочинил и всячески укреплял; возможно, я и взаправду ездил туда после работы, но после захода солнца, конечно же, возвращался в бархатное местечко за пределами 110-й улицы[62].

— Палагаю, я смагу дастать для ваз пушку, мист Пота, — сказал я. — Но не была бы лучша, если бы вы купыли сами, лигально. 32 калибра… можа 38… - Я подмигнул ему. — И писталет, купленый из-пад прилавка в баре, можа взарвацца, када вы спустити курок.

— Мне не нужны такие штучки, — мрачно сказал Портер. — Мне нужно оружие с лазерным прицелом. И с разрывными пулями. Риддли, ты когда-нибудь видел фильм «День шакала[63]»?

— Дасэр, класны филм!

— Когда он выстрелил в арбуз… паф! — Портер широко вскинул руки, чтобы показать, как взорвался арбуз, когда наемник засадил в него разрывную пулю в фильме «День шакала», и одной рукой задел плющ, подаренный Кентону таинственной Робертой Солрак. Я чуть было не забыл про растение, хотя прошло менее двух недель, как я поставил его там.

Я снова постарался заверить Портера, что он не имеет высший приоритет в списке Хекслера, бесконечно длинном и шизофреническом; в конце концов, ему ведь уже семьдесят два года.

— Ты понятия не имеешь о том, что он творил во время Второй Мировой, — сказал Портер с испуганными и бегающими по сторонам глазами. — Если бы те, кто нанял Шакала для убийства де Голля, наняли Хекслера, то де Голль умер бы не своей смертью.