Плющ

— Я напомнил ему, что в этом штате установлено чертовски суровое наказание за ношение незарегистрированного оружия, — ответил Роджер. — На что Херб выпрямился в полный рост (1 м 70 см) и произнес: «Роджер, для собственной защиты человеку не нужно ничье разрешение».

— А потом?

— Потом он вышел из кабинета. Попытался добыть оружие через тебя. Вероятно, и через Билла Гелба также.

— Не забывай о Риддли, — сказал я.

— Ах, да, есть еще Риддли.

— Который вполне мог бы ему помочь.

Роджер заказал вторую порцию бурбона[67], и я, было, подумал, что он выглядит намного старше своих сорока пяти, как вдруг он внезапно ухмыльнулся той озорной покоряющей усмешкой, которая так очаровала тебя, когда ты познакомилась с ним на том приеме в июне прошлого года у Гаана и Нэнси Вильсонов в Коннектикуте, помнишь?

— Ты уже видел новую игрушку Сандры Джексон? — спросил он. — Хербу, если он так ищет черный рынок оружия, следовало обратиться именно к ней.

Роджер громко расхохотался, что так редко случалось с ним в последние восемь месяцев или около того. Услышав его смех, Рут, я снова понял, как сильно я его люблю и уважаю — он действительно мог бы стать видным редактором, возможно, даже уровня Максвелла Перкинса[68]. Это явное недоразумение, что он заканчивает карьеру, находясь за штурвалом такого прохудившегося судёнышка, как «Зенит Хаус».

— Она приобрела нечто под названием «Друг на черный вечер», — сказал он, по-прежнему смеясь. — Серебряного цвета и размером почти с минометный снаряд. Эта чертова вещичка занимает всю ее сумку. В затупленный конец встроен электрический фонарь. А с другого, клиновидного конца при нажатии кнопки выбрасывается струя слезоточивого газа; только Сандра сказала, что доплатила десять баксов, чтобы баллончик со слезоточивым газом заменили «хай-про», своеобразной версией мейса[69]. В середине этого устройства, Джонни-малыш, находится кольцо, при срывании которого заводится мощная сирена. Я не стал просить показать, как это действует. Пришлось бы эвакуировать целое здание.

— Судя по твоему описанию, она может использовать его как фаллоимитатор, когда рядом с ней не будет грабителей, — сказал я.

Он зашелся в истеричном хохоте. Я присоединился к нему, потому что его смех был заразителен, но я также забеспокоился за него. Он вымотался до предела и очень близко подошел к краю, а постоянное разрушающее содействие материнской корпорации стало действительно его доставать.

Я спросил его, разрешены ли законом штучки вроде «Друга на черный вечер».

— Я не юрист, поэтому не могу сказать наверняка, — ответил Роджер. — По моему мнению, женщина, которая пользуется баллончиками со слезоточивым газом против потенциальных грабителей или насильников, не нарушает закона. Но игрушка Сандры, заряженная гибридом мейса… Нет, я не считаю, что это разрешено.

— Но она приобрела ее и теперь таскает с собой, — сказал я.

— Помимо всего прочего, она кажется вполне невозмутимой, — согласился Роджер. — Забавно, она была очень напугана, когда генерал присылал свои анонимки, а Херб, казалось, ничего не понимал… по крайней мере, пока не пострадал водитель автобуса. Думаю, ее тревожил тот факт, что она никогда его не видела.

— Да, — подтвердил я. — Она однажды призналась мне в этом.

Роджер уплатил по счету, не позволив мне заплатить свою половину.

— Это месть людей-цветов, — сказал он. — Сначала Детвейлер, Безумный Цветочник из Сентрал-Фолс, затем Хекслер, безумный садовод из «Дубовой бухты».

Мне пришло в голову то, что английские писатели детективных романов любят называть «неприятным началом» — разговор о не сопоставлении очевидных вещей. Проницательный Роджер заметил выражение моего лица и улыбнулся.

— Не думал об этом, да? — спросил он. — Конечно, это всего лишь случайное стечение обстоятельств, но этого оказалось достаточно, чтобы в голове Херба Портера зазвучал параноидальный перезвон; иначе я не вижу причины, почему он так обеспокоен. У нас тут зарождается начало хорошего романа для Роберта Ладлэма[70]. «Садовое что-то такое». Всё, пошли отсюда.

— Схождение в одной точке, — произнес я, когда мы вышли на улицу.

— А? — Роджер был похож на человека, вернувшегося с другой галактики.

— Садовая конвергенция[71], - сказал я. — Идеальное название для книги Ладлэма. Даже для ее сюжета. Выясняется, что Детвейлер и Хекслер на самом деле братья, нет, учитывая их возраст, точнее, отец и сын, нанятые НКВД[72]. И…

— Мне надо на автобус, Джон, — сказал он, но не грубо.

У меня есть недостатки, милая Рут (а кому лучше тебя знать?), однако осознание ситуаций, в которых я становлюсь скучным, к ним не относится (кроме случаев, когда я навеселе). Я увидел, как он направился к автобусной остановке, и зашагал домой.

Напоследок он сказал, что следующей новостью о генерале Хекслере будет, скорее всего, сообщение о его поимке… или его самоубийстве. И Херб Портер почувствует разочарование, смешанное с облегчением.