Плод чужого воображения

– Так в чем дело?! – завопил Добродеев. – Ей невозможно, мужу невозможно, Инессе невозможно, остальным тоже невозможно! У всех алиби.

– Кстати, Олег, я позвонил коллеге из психоневрологического диспансера насчет матери этого парня. Она действительно состояла на учете с диагнозом шизофрения. Он понятия не имел, что у нее был сын. Говорит, невозможно, она по полгода лечилась, не было никакой беременности, они бы заметили. И в медицинской карточке ничего…

– Я знаю, – сказал Монах. – Я с ним поговорил после похорон.

– Новый подозреваемый? – В голосе Добродеева прозвучал сарказм.

– Не знаю, Леша. Этот парень, Гриша Еремин, не ее сын… той женщины, в смысле. Так что никакой дурной наследственности.

– А чей?

Монах с загадочным видом молчал.

– Подождите, Олег, вы хотите сказать, что этот парень сын… Чей? Неужели…

– Неужели сын Зины? – подхватил Добродеев.

– Сын Ирички. Вы правы, Доктор.

– Сын Ирички?! – Добродеев был потрясен. – Он сам тебе сказал? Как он узнал?

– Приемная мать оставила записку и документы. Два года назад он ее нашел… Иричку. Раньше не решался.

– Ты думаешь, он мог ее убить?

Монах пожал плечами…

Они услышали, как хлопнула калитка, и замолчали. На дорожке появился Полковник. Подошел к веранде…

– Добрый вечер, господа! Ничего, что я без приглашения? Не сидится дома.

– Заходите, Андрей! – Доктор поднялся навстречу гостю. – Правильно сделали, что пришли. Присоединяйтесь.

Полковник поднялся по ступенькам, сел на свободный табурет. Достал из кожаной сумки бутылку коньяку и плоскую коробку, обтянутую синей замшей. Раскрыл. Это были серебряные рюмки. Добродеев довольно крякнул. Полковник деловито расставил рюмки, откупорил коньяк. Разлил. Предупредил:

– Не чокаясь!

Выпили все, кроме Монаха. Он продолжал пить пиво. Он ничего не имел против коньяка, но из чувства противоречия не желал принимать полковничьи дары.

– Олег, вам что-нибудь уже известно? – приступил к делу Полковник. – Как это расценить? Что происходит? Я ничего не понимаю.

– А до сих пор было понятно? – не удержался Монах. Против Полковника он тоже ничего не имел, но ему нравилась Инесса, и он чувствовал в нем самца-соперника. Он понимал, что чувство вполне иррациональное, но он был человек, и ничто человеческое было ему не чуждо.

– До сих пор это были чужие люди, – веско сказал Полковник. – А сейчас ударили по нам. При чем тут мы? Это случайные, чужие нам люди со своими проблемами, о которых нам ничего не известно. Мы никогда раньше их не видели, мы их к себе не звали, они пришли незваные и принесли с собой свои… проблемы. Но теперь, когда дело коснулось нас, я думаю, нужно немедленно действовать, иначе будут новые жертвы. Мы стали мишенью. И главное, неизвестно, где снайпер. Что вам удалось выяснить?

«Ну и зануда, – подумал Монах. – Правильно Инесса держит его на расстоянии».

Он покивал.

– Вы правы, Полковник, нужно действовать. Что удалось выяснить? Кое-что. Лариса сегодня утром пыталась увидеться со мной, но я был в городе. К сожалению. Допускаю, дело касалось убийства Ирины. Она что-то вспомнила. Почему не сразу? Не придала значения, должно быть. Иногда человек не осознает, что он видел или слышал. Как бы там ни было, она приходила. Я допустил, что она могла поделиться с Любашей, и попытался поговорить с ней.

– Они уехали, – сказал Полковник. – Я видел. Около часу назад.

– Сразу после моего визита, – заметил Монах. – Сбежали. Мне не удалось с ней поговорить. Степан Ильич в резкой форме заявил, что это не их дело, они ни при чем, чтобы я не лез к ним и вообще, на это есть полиция.

– Испугались, – сказал Добродеев. – Я их не осуждаю, третья смерть…

– Как будем действовать? – спросил Полковник. – Какова стратегия?

– Леша, ты был в спа-салоне? – спросил Монах.

– Был. Говорил с девушками. Они тут же сказали, что их уже допрашивали, какой-то майор, и они все рассказали. В день убийства Ирина ушла с работы в три, сказала, надо домой. В смысле, на дачу. Была очень недовольна. Собиралась выпить кофе в забегаловке рядом и вызвать такси. Иногда ее забирал Денис, иногда она вызывала такси. Больше они ее не видели. Говорят, семейная жизнь у них так себе, часто ссорились, как все, но разводиться не собирались. Ее не то чтобы не любили, а опасались – несговорчивая, никого не слушала, всех считала дураками. Дениса в первую очередь. Как решит что, с места не сдвинешь. Резкая на язык, могла выругаться и оскорбить. Были любовники, не стеснялась. Денис тоже не терялся. Его видели с разными женщинами. Мотовка, швыряла деньги не глядя, хотя доход от бизнеса ниже среднего. Сокращала расходы, покупала косметику подешевле, взяла кредит. Они боятся, что «Баффи» заберут за долги. Банк заберет.

– Значит, наследства нет? – спросил Полковник.

– Выходит, нет. Никакой финансовой выгоды.

– И что это нам дает? Примерно так мы ее себе и представляли, – заметил Доктор.

– Леша, а у Дениса был?