Плоды экуменического древа. Экуменическое движение в экклезиологическом аспекте

А вскоре после этого видения, в ночь на 28 мая, когда греки уже не в силах были оказывать сопротивление многочисленной турецкой армии, вдруг с неба на город упали багровые капли дождя величиной с воловье око. Это было предзнаменованием падения Константинополя.

Накануне осады 1 апреля, в день Великой Пасхи, в главный храм города Нотии собралось несколько тысяч православных, чтобы причаститься Святых Тайн и принять от своего епископа пасхальное целование. Никто не ожидал в такой светлый день услышать из уст того, кто призван Самим Господом вести народ на голгофу, слова предателя. Вместо укрепления в предстоящем подвиге исповедания веры Христовой православные жители Нотии получили целование иудино: по окончании Пасхальной службы, на рассвете, нечестивый митрополит Иоанн после приветствия «Христос Воскресе» вдруг стал убеждать христиан «притворно» отречься от Православия и принять магометанскую веру. Он объяснял, что произойдет только внешнее отречение, и он первым подает пример своим переходом в магометанство, но люди уже не слушали его — они безутешно рыдали. Поражен пастырь, рассеялись овцы и теперь хищные демоны врывались в сердца малодушных, увлекая их в вечную погибель.

«Облачения, священные сосуды, святые иконы — все было уничтожено предателем Иоанном, кроме иконы Параскевы, покровительницы Нотии, которую благочестивые жители спрятали от агарян, замуровав в стену храма», — говорится в древней летописи.

Все криптохристианство последователей Иоанна заключалось лишь в том, что в Родительскую субботу они тайно возжигали свечи на могилах своих православных предков. Мулла Али, так теперь звали отрекшегося митрополита, сменил храм на мечеть. Через несколько лет он был переведен по службе в Ларису и встретил там своего родного брата, который обличил предателя Православия, высказав ему свое презрение. Тем временем кто-то из магометан донес на муллу, что он христианин, и турки, схватив несчастного, умертвили его. Тело же бросили в ров. Многие годы лежит там камень с надписью: «Ни ваш (христианин), ни наш (мусульманин)».

2. По свидетельству преп. Феофана Исповедника Сигрианского, иудеи вначале приняли Магомета за своего мессию. Известно, что все ереси каким-то образом связаны с иудейством. Особенно латинская. Если рассмотреть filioque (=дополнение к Символу веры слов: «И от Сына исходящего»), не трудно заметить, что это нововведение искажаеет догмат о Троице. Оно ставит ипостась Святаго Духа на уровень служебного (άγγελος = греч. посланник), так как, якобы, посылается от Отца, и от Сына. Следующая ересь «о папской непогрешимости» упраздняет ипостась Сына, оставляя совершенной будто бы только единственную новую «ипостась» — римского папу. И, хотя латиняне и утверждают, что они исповедуют Бога в трех Лицах, но в богословии своем всесовершеннейшим божеством признают только своего первосвященника (папу).

Таким образом, их поклонение римскому епископу как божеству и символу власти или, проще говоря, мамоне, делает учение латинян тождественным учению иудеев, поклоняющимся «избранности» и «мудрости» писателей-талмудистов и учивших так же и криптоиудейству. Так, в «Шулхан арухе»173 говорится: «По отношению к акуму [то есть иноверцу] не существует обмана...» (Хошен га-мишпат 227-26), то есть можно обманывать, притворяться христианином, будучи на самом деле иудеем.

Видя такое лукавство, святые отцы Седьмого Вселенского Собора определили 8-м правилом не принимать евреев в Православие без особого испытания их искренней верности Христу: «Поелику некоторые из еврейскаго вероисповедания, блуждая, возомнили ругатися Христу Богу нашему, притворно делаяся христианами, втайне же отвергаяся Его, и скрытно субботствуя, и прочее иудейское исполняя, то определяем, сих ни во общение, ни к молитве, ни в Церковь не приимати...»

Эти евреи, по толкованию Феодора Вальсамона, принимали Крещение для того, чтобы избежать наказания за свои неоплаченные долги и прочие преступные дела. Вальсамон пишет: турки делали нечто подобное тому, что и евреи. Они приводили своих детей к христианским священникам для Крещения, смотря на Крещение не как на Таинство, но как на некое телесное лекарство. В толковании 84-го правила Трулльского Собора Вальсамон пишет о том, что «во время Патриарха Луки (1156 — 1169) пришли в Константинополь некоторые из турок, заявляя патриаршему синоду, что они христиане, ибо в детстве были крещены в своей земле христианскими священниками.