Плоды манцинеллы

Себастьян помог Бремер погрузить чемоданы в такси. Куда она уезжала, где и с кем планировала ночевать, придет ли завтра в Университет — ни один из этих вопросов не появился в его мыслях. Тогда — теплым вечером 24 марта 2027 года — Бастиан окончательно разорвал связь с Мартой. Но разорвал не сам, а позволил ей порваться. Он мог бы ее остановить, по крайней мере, мог попытаться. Майер упустил возможность показать Марте, что все не так уж и плохо, не сказал: «Не держи на меня зла, прошу. Так уж вышло, подруга», — не сделал ничего, отпустив чужую женщину так, словно она — ничто. Отпустил ее, пропитанную злобой и ненавистью…

Ведь в доме его теперь поселилось чудо.

— Ты голодна? — вкрадчиво спросил он, когда входная дверь закрылась за их спинами. — Я готовлю не очень, но знаю место неподалеку, где можно заказать еду. Там очень вкусно.

— Я не люблю кашу, — протянула Маша. — И супы. Там просто вода с картошкой.

Бастиан засмеялся.

— Ты можешь сама выбрать, что будешь есть.

— Как в самолете? — восхищенно спросила она.

— Да, родная, как в самолете. Только выбор больше.

Во время перелета Мария взяла стейк из лосося с овощным гарниром. Стручковая фасоль, сладкий перец, цветная капуста. Она настороженно обнюхивала каждый компонент блюда, затем пробовала его на язык и только после этого аккуратно откусывала маленький кусочек. Удивление, смешанное с восторгом, сияло на ее лице так ярко и чисто, что никто из пассажиров не остался равнодушным. Даже те, кто не видел ее, те, кто сидел в другой части салона, наверняка почувствовали эту радость. Счастье было везде, где ступала нога Марии.

Эстер.

К концу марта Себастьян оформит все документы, покажет их девочке и спросит, нравится ли ей новое имя.

— Да. Нравится, Бастиан.

— Я могу называть тебя Машей, если хочешь.

— Нет, — она пронзительно взглянет на него и скажет слова, от которых станет неловко: — Маша жила в приюте. Без родни. Эстер живет с тобой.

Но для него она не будет ни Машей, ни Марией, ни Эстер. 25 марта, на следующий день после приезда, сканер Цюрихского Университета откроет истину, в которой Бастиан уже давно не сомневался. Девочка из российского приюта — Совершенство. Абсолют. Из того знаменательного дня он вынесет многое: собственное ликование и торжество, однозначно определившее конец невероятно долго пути. Конец поисков. Но вместе с тем и новое начало.

Апрель, май, июнь. Три месяца пролетели мгновением. Каждый день Бастиан и Эстер Майер вставали в семь утра, спокойно завтракали под расслабляющую музыку или под монологи девочки — Себастьян приобрел целую библиотеку литературы: художественной, обучающей, научной, — и просил Совершенство рассказывать обо всем, что она узнавала из книжек. И монологи эти уже к началу лета больше напоминали доклады. Эстер изучила школьный курс биологии, математики, физики и химии, она насыщалась знаниями, вникала в суть вопросов и явлений, ни разу не попросив Бастиана растолковать смысл прочитанного. За три месяца она освоила английский и французский.

7 июля ей исполнилось шесть лет. Она сама сказала об этом.

— Сегодня мой день рождения, — бойко продекламировала девочка, закончив рассказ о структурных особенностях испанского языка.

— Вот как? — удивился Себастьян. — Почему ты раньше не сказала?

— Но ведь он же сегодня, — невинно ответила девочка.

— То есть… — его осенило. — Тебе никогда не дарили подарки?

— Нет, — отчеканила она, но тут же задумалась. — Хотя в прошлом году Лена принесла мне кусочек пирога с клубникой. Было очень вкусно.

Лена. Русская женщина, чьи рыдания он уже давно забыл. Эстер вспоминала полноватую воспитательницу время от времени, рассказывала, чаще всего перед сном, о бедном времени в стенах приюта. Но говорила она всегда так тепло и нежно, что образ детского дома после пары таких историй, стал поистине прекрасным.

— На день рождения принято дарить подарки, — сказал Себастьян.

— И что обычно дарят?

— Все, что угодно.

Девочка крепко задумалась. В сосредоточенном молчании она допила яблочный сок, отнесла грязную посуду в раковину и, повернувшись к Бастиану, спросила:

— Прям все-все?

— Да.

— Но ведь это невозможно.

— Почему? — улыбнулся Себастьян.

— Потому что нельзя подарить… Ну-у-у-у… Мысли. Память. Воспоминания.

— А так ли это? — вкрадчиво спросил Бастиан.

Эстер не ответила на его вопрос. Она подошла к нему, распахнула маленькие ручки и дождалась, когда он возьмет ее к себе. Себастьян заканчивал завтрак с Совершенством, клубочком свернувшимся на его коленях, пил крепкий кофе и размышлял, действительно ли память невозможно подарить.