Плохая актриса и хороший разбойник

– Ладно, пойду к соседке, попрошу ее поухаживать за курами, пока я буду в отъезде, и начну собираться.

Флавия вышла во двор, а Карен и Лахлан поздравили друг друга с победой.

Карен даже не успела понять, когда ясное небо с утра к полудню стало черным из-за затянувших его грозовых туч. Единственное, что ее утешало, когда от шквалистого ветра ставни окон стали стучать с силой удара молотка, что ее мать должна была уже не только достигнуть замка Ольстер, но и изучить каждый его угол. Атти пока не вернулся, но Лахлан объяснил это как раз тем, что Элбан не отпустил его в непогоду.

Но непогода – слабое определение тому, что творилось в небе над Катлери. Это был настоящий ураган. Девушка за всю свою недолгую жизнь никогда не видела такого. Видимость была очень плохая. Дикий ветер, мчавшийся с сумасшедшей скоростью, не только поднимал в воздух сено, камни с дороги и старые ветки, но и вырывал деревья с корнем. Молния сверкала ежесекундно, а от яростных раскатов грома замирала душа. Начавшийся проливной дождь, хлынувший из темного неба сплошным потоком, словно водопад, полностью закрывал собой вид из окна, не давая понять, что происходит снаружи.

Карен, забившись в дальний угол, сидела на полу и безмолвно молила волшебные силы утихомирить разбушевавшуюся стихию. От очередного удара грозы, грозевгей стрелой заряда пронзить ветхую крышу старого дома и устроить пожар, девушка подскакивала на месте.

Именно так и случилось с избой молодого Лейса. Молния попала в дымоход, от разлетевшихся в разные стороны искр после взрыва загорелась соломенная крыша. Это случилось до дождя, поэтому поток воды не спас жильцов дома. Пожар распространился так быстро, что Лейс с супругой и тремя маленькими детьми не успели его потушить. На помощь бросились жители деревни. Лахлан был одним из первых, кто оказался там.

Хоть Карен и уважала молодого Лейса, очень испугалась за мужа, когда тот кинулся на выручку совершенно незнакомому человеку.

– Пожар может не только уничтожить дом этого бедолаги, но и распространиться на другие хижины, – крикнул он и выбежал за дверь.

Лахлан приказал жене и носа не высовывать из дома, когда та приняла попытку отправиться за ним. И вот сейчас, дрожа как осиновый лист, девушка сидела в углу, не зная, что и думать. Муж слишком долго не возвращался. Даже если, не дай волшебные силы, загорелись и другие дома, пошедший дождь давно бы справился с пожарами, а, следовательно, Лахлану давно пора быть здесь рядом с ней. Но его все не было.

Карен не знала, чем себя занять. Она перевела кур из сарая в сени, чтобы они не пугались грома. Она проглядела все окна, стараясь увидеть, где сейчас находится ее супруг, но начавшийся ливень полностью ослепил видимость. Плохие мысли не покидали ее голову. А вдруг Лахлан задохнулся в дыму? А вдруг на него упало дерево и придавило мужчину? И вдруг молния нашла в нем свою мишень? Нет, нет, и нет! Девушка тряхнула головой, стараясь избавиться от бредовых идей. С мужем все хорошо, он жив и здоров, просто пока задерживается, уверяла она себя. Но страх не давал ей успокоиться, рисуя в сознании картины страшной гибели любимого мужчины.

Любимого! Ужас, охвативший ее с головой, прояснил наконец то, что она не могла объяснить себе долгое время. Те чувства, которые ей до сих пор не удавалось сформулировать в слова. Она любила Лахлана. Всей душой, всем сердцем, каждой частичкой своего тела. Любила и боялась, что он оставит ее. Потому так переживала сегодня, потому ее сердце готово было вот-вот выпрыгнуть из груди от мыслей, что с ним что-то случилось. Страх сковал ее душу, непрошенные слезы навернулись на глаза. А внутри разгоралось такое пламя отчаяния, злые языки которого ожигали до боли, что не сравнилось бы с пожаром за окном.

Карен закрыла лицо руками, стараясь подавить безмолвные рыдания. Она не знала, кому молиться и кого просить, чтобы муж вернулся домой целым и невредимым, поэтому обращалась ко всем божествам сразу. И один из них услышал ее (а может, и все сразу), так как послышался скрежет открывающейся двери и тихие шаги. Куры в сенях тут же закудахтали, а Карен вскочила на ноги и бросилась к двери.

На пороге стоял Лахлан, насквозь промокший от дождя, но, насколько девушка смогла определить при первичном осмотре, живой и без внешних повреждений. Вместе с ним в дом ворвался холодный свежий воздух бушующей стихии, и Карен, не выдержав, бросилась мужу на шею. Он был так ошеломлен ее реакцией, что едва успел подхватить налетевшую на него разгневанную немезиду.

– Где ты был? Где ты был? – закричала она и со всей своей девичьей силой стала раздавать ему тумаки.

Лахлан никак не ожидал такого приветствия со стороны любимой женушки и первое время стоял как истукан, не в силах пошевелиться и дать отпор дикой кошке, спокойно принимая ее удары в грудь. Но тут острые кулачки замедлили свое движение, и трясущиеся руки вцепились в лацканы его рубашки, и с громкими рыданиями Карен прижалась к мужу.

– Я чуть с ума не сошла, – заикаясь сквозь слезы пробормотала она. – Я думала, ты умер.