Плохая мать

Сиенна сглотнула, переминаясь с ноги на ногу, когда нажимала кнопку звонка. Дом был прекрасен. В средиземноморском стиле с двумя высокими пальмами по бокам от начала дорожки и еще большим количеством пальм, растущих позади дома. Сиенна не особенно сильно скучала по Рино с точки зрения пейзажа, или, по крайней мере, она не осознавала раньше, что скучала, но сейчас она внезапно поняла, что скучала по пальмам, каким-то небрежно величественным — оксюморон это или нет, но ей это нравилось. И закаты в пустыне, подумала она, запрокинув голову к небу, как тот, что пылал надо мной прямо сейчас.

Этот дом, эта улица… Это было именно то место, где она могла представить себе Мирабель.

Дверь распахнулась, и там стояла сама женщина, выжидательный взгляд которой сменился удивлением, а затем и слезами, когда она выкрикнула имя Сиенны, заключив ее в медвежьи объятия, пахнущие ландышами.

Сиенна издала сдавленный смешок, держа бутылку вина, которую принесла с собой, в стороне, чтобы не раздавить ее между ними. Мельком взглянув на нее, она увидела, что Мирабель по-прежнему красива, ее светлые волосы с проседью, но все в том же зачесанном вверх стиле, который она всегда носила, ее фигура по-прежнему подтянута.

— О, Боже мой! О, Боже мой! — восклицала Мирабель, отстраняясь и нежно прижав ладони к щекам Сиенны. — О, моя милая девочка. Когда Гэвин сказал мне, что ты вернулась в город, я чуть не потеряла сознание от счастья. Что ж, входи. — Несмотря на свое приглашение, она заключила Сиенну в еще одно объятие, не позволив ей пошевелиться ни на мгновение, прежде чем снова отстраниться. — Боже, ты великолепна. Посмотри на себя. Ты всегда была красавицей, но теперь, о, Боже, ты, должно быть, думаешь, что я просто неряха с растекшимся по лицу макияжем. — Она смахнула небольшие черные круги у себя под глазами, взяв Сиенну за руку.

— Привет, Мирабель, — сказала Сиенна, и она услышала непролитые слезы в своем голосе, когда поток утешения и любви, которые она всегда испытывала к матери Гэвина, захлестнул ее. Боже, она так сильно по ней скучала.

Мирабель обернулась, и Сиенна, подняв глаза, увидела Гэвина, небрежно прислонившегося к дверному проему и наблюдающего за ними с нежной улыбкой на губах. Их глаза встретились, и он приподнял подбородок.

— Рад, что ты смогла прийти, — сказал он.

Она слегка улыбнулась ему в ответ, ее взгляд скользнул по фотографиям на стене, тем самым, которые Мирабель вешала в своем передвижном доме много лет назад. Восьмилетняя Сиенна с щербатой улыбкой. Гэвин, играющий в школьном спектакле. Обе их выпускные фотографии. Она сглотнула. Мирабель хранила их. Все эти годы. И хотя те, где Сиенна и Гэвин были вместе как пара, теперь исчезли, те, где читалось то, что Мирабель считала Сиенну давно потерянной, но все еще любимой дочерью, остались.

— Заходи, я налью тебе выпить. Нам столько всего нужно наверстать, не так ли? Позволь мне взять это, — сказала она, забрав у Сиенны бутылку каберне, когда они вошли в просторную кухню с кремовыми шкафчиками, столешницами из белого мрамора и перламутровой плиткой на задней панели. Все оттенки белого каким-то образом прекрасно сочетались и придавали всему пространству ощущение свежести и тепла.

И какое бы вкусное блюдо ни запекалось в духовке, Сиенна ощущала чистый аромат лимона. Через раздвижные стеклянные двери сверкала вода в бассейне, большие камни образовывали водопад, который плескался и струился, изумрудно-зеленая трава окружала его, а также те высокие пальмы, которые она видела спереди.

— О, Мирабель, это просто прекрасно, — выдохнула она, оглянувшись по сторонам. — Ты заслуживаешь этого, каждую частичку.

— О, я не знаю, заслуживаю ли чего-либо из этого, но мой сын продолжает меня баловать.

— Я продолжаю пытаться, — сказал Гэвин. Он был красив в джинсах и рубашке на пуговицах, закатанной до локтей, демонстрируя сильные предплечья, когда поднял бокал с каким-то янтарным напитком, который пил, и сделал маленький глоток. — Но она все равно не позволяет мне купить ей машину.

Мирабель взмахнула рукой в воздухе.

— Мне не нужна машина. Аргус отвозит меня туда, куда мне нужно, или я езжу на автобусе. Это то место, где я читаю свои пикантные романы, — сказала она и слегка покачнулась, что заставило Сиенну рассмеяться.

Гэвин состроил явно фальшивую гримасу, которая затем превратилась в ухмылку, когда он подошел к ящику, откуда достал штопор для вина.

Мирабель указала на место за стойкой, и Сиенна села.

— Расскажи мне о себе, — попросила она Сиенну. — Ты устроилась здесь на работу, так что, я полагаю, ты вернулась, чтобы остаться?

Сиенна отвела взгляд от полного надежды лица Мирабель.

— Вероятно, не надолго, но в любом случае я вернулась примерно на год. Я… я встречаюсь с человеком, который все еще живет в Нью-Йорке.