Плохая мать

— Мы не знаем. Можно предположить, что он узнал мое имя, поскольку я одна из детективов, ведущих это дело, что было бы не слишком сложно. — Он мог сделать это большим количеством способов, и это не так сложно, поскольку информация не являлась секретной. — А потом он провел что-то вроде проверки моей биографии.

— Проверка биографии… как…

— Мы точно не знаем. Это всего лишь предположения. В любом случае, дом принадлежит банку, как и другая недвижимость на Аллегре, но он должен был знать о моей связи с этим. Как ты знаешь, он уже называл меня по имени в других записках. Единственным другим адресом, по которому я жила здесь, в Рино, был трейлер в «Парадайз Эстейтс», и он, скорее всего, занят. Возможно, дом на Блюбелл Уэй служил нескольким целям. Это прекрасное заброшенное место, где можно спрятать тело, и идеальный способ снова вызвать меня на дуэль. — Она сделала паузу. — Но твое имя тоже связано с этим домом. Не говоря уже о связи с картами в руках первой жертвы, которые затем привели к президенту твоего фан-клуба.

— Что ты думаешь? — спросил он.

— Я точно не знаю, за исключением того, что, возможно, он либо каким-то образом знает нашу историю, и это еще одна подсказка, которую он решил немедленно использовать, либо он обнаружил, что ты работаешь с нами, и поэтому сообщает, что ему это известно.

— Знает нашу историю… как…

Она пожала плечами.

— Может быть, старое приглашение на свадьбу, которое я разместила в Интернете. — Она почувствовала укол смущения за ту подающую надежды девушку, которой она была, за ту, на кого надвигалось опустошение, хотя она даже не подозревала об этом. — Поиск в Google выдал бы это. Я проверила. — Она увидела, как он слегка вздрогнул, прежде чем она отвела взгляд и посмотрела на горизонт.

Он мгновение молчал, и боковым зрением она могла видеть, как он рассеянно потирал нижнюю губу.

— Или все вышеперечисленное, — пробормотал он.

— Да.

Когда она снова посмотрела на него, Гэвин казался встревоженным.

— Ладно. Ну, как по мне, есть несколько «может быть». Но этот парень определенно держит тебя на прицеле. В этом нет никаких сомнений. Ты приняла дополнительные меры безопасности?

— Нет никаких признаков того, что я являюсь его мишенью. Он играет в игры, и я уверена, что использование моего имени — одна из них, но да, я всегда осторожна. И уверена, что как человек, работающий в службе безопасности, ты тоже.

Он нахмурился еще сильнее.

— Всегда. Ты будешь держать меня в курсе, если что-нибудь узнаешь?

— Конечно.

Раздвижная стеклянная дверь открылась, и Аргус высунул голову наружу.

— Ужин подан, — сказал он с театральным поклоном. Несмотря на тяжесть их разговора и беспокойство, которое витало вокруг него, Сиенна и Гэвин улыбнулись, и в этот момент ее посетило такое яркое видение. Это могли быть они. Стоять вместе у дома Мирабель, непринужденно беседовать в ожидании, когда их позовут на ужин. Вместе. Переплетенные жизни.

Это могло бы быть.

Но этого не произошло.

Глава двадцать вторая

Гэвин наблюдал, как его мать положила свою руку поверх руки Сиенны, лежащей на обеденном столе, и погладила ее.

— Я беспокоюсь о тебе, милая, — сказала она. — Этот убийца, о котором рассказывал мне Гэвин, звучит, мягко говоря, пугающе. Душить женщин и сажать их? — она расправила дрожащие плечи, затем передала булочки Аргусу.

— Тебе не нужно беспокоиться обо мне, Мирабель, — сказала Сиенна. — У меня отличная напарница, и я хорошо обучена. — Гэвин поверил ей, но никакое количество тренировок не имело бы значения, если бы ее застал врасплох какой-нибудь сумасшедший.

— О, я в этом не сомневаюсь. И все же… У тебя опасная работа. — Его мама покачала головой, наложив немного картофельного пюре и передав его Гэвину. Он взял у нее тарелку и положил щедрую порцию себе на тарелку. — Но тебе это нравится, не так ли? Твоя работа?

— Мне правда нравится, — сказала Сиенна.

— Так зачем уезжать из Нью-Йорка? — спросил Аргус. — Они тебя выгнали или что? — он усмехнулся собственной шутке, которую считал таковой, и Сиенна слегка съежилась, когда лицо Аргуса стало опустошенным. — Ой. Они вышвырнули тебя вон.

Она взглянула на Гэвина, и он ободряюще кивнул ей. Ей не следовало стыдиться того, что она сделала. На самом деле, она должна гордиться. Он гордился ею — чертовски гордился — и точно знал, что Мирабель и Аргус поступили бы также.