Плохая мать

Его пристальный взгляд задержался на ней, его сердце сжалось. Он думал, что любил ее раньше, но понятия не имел насколько. Невероятно, но в ней стало больше того, чем он всегда восхищался в ней.

— Расскажи мне о победе в Мировой серии покера, — попросила она, удивив его. Он повернулся на спину. Лежать с ней было знакомо и ново. Они обычно тайком выбирались из своих трейлеров и лежали в кузове его пикапа, глядя в ночное небо и разговаривая часами напролет. Они занимались и другими вещами на заднем сиденье того пикапа, ее ноги обвивали его бедра, пока он наполовину сходил с ума от удовольствия.

Мировая серия покера. Он перевел свой внутренний взор на эту большую, ярко освещенную арену, почувствовал запах сигаретного дыма, соперничающий с кислой вонью адреналина, и его тело остыло, кровь побежала медленнее.

— Я играл с такой… дикой самозабвенностью. Некоторые люди задавались вопросом, не пытаюсь ли я переиграть. — Он на мгновение замолчал, вспомнив то время. Он услышал шепот других игроков. Они думали, что он по большей части сумасшедший и что достаточно скоро проиграет. Победа требовала больше продуманной стратегии, чем он демонстрировал. — Дикторы обычно говорили, что я играл так, как будто бесстрашен, — сказал он, снова сделав паузу. — Но это было не так. Мне просто нечего было терять. — Он повернулся к ней, встретившись с ней взглядом в призрачном свете. — Я уже потерял единственное, что действительно имело для меня значение. Ты. — Что еще хуже, он не просто потерял, а бросил ее. Он знал ее достаточно хорошо, чтобы понимать, что именно это она чувствовала. Но, несмотря на то, что он был тем, кто ушел — сбежал — он тоже был опустошен. Нелюдимый. Он хотел, чтобы она была с ним. Ее мысли. Ее прикосновения. Ее любовь. Его почти жена. И поэтому, хотя часть его испытывала облегчение, избавившись от давления, которое он испытывал, в основном он ненавидел себя. Отсюда его безрассудство.

— Так что, если бы я была на твоей стороне, ты, вероятно, не выиграл бы.

— Может быть. Может и нет. Но я бы играл по-другому, это точно.

— Значит, ты не был бы богат. Возможно, жил бы в трейлере у реки.

Он рассмеялся.

— Мне нравится думать, что я нашел бы золотую середину. — Выражение его лица стало серьезным. — В некотором смысле победа была ужасной, Си, потому что мне казалось, что я обменял ее на тебя, и это даже не начало заполнять пустоту после тебя. На самом деле, это сделало твое отсутствие еще более заметным, потому что я хотел поговорить с тобой об этом. Я хотел поделиться этим. С тобой. Только с тобой. А тебя там не было.

Она улыбнулась, но это было мимолетно.

— Куда мы можем сходить? — спросила она, ее голос был почти шепотом.

Его сердцебиение ускорилось, но на самом деле у него не было ответа на этот вопрос, потому что у нее был кто-то другой. На этот вопрос он не должен был отвечать. Они были так близки, и часть его хотела ответить, наклонившись и поцеловав ее. Но на самом деле это был не тот ответ, во всяком случае, не тот, которого он хотел, по крайней мере, не только этот. В любом случае, он не собирался использовать ее в своих интересах, не так, не сейчас, когда она была сонной и дезориентированной, и у нее только что прошла мигрень. Да, он отчаянно хотел ее, но сейчас было не время.

— Сначала, — сказал он, обняв ее и притянув к себе, — мы дадим тебе еще немного хорошего сна, потому что солнце едва взошло. — Она прижалась к нему, и несколько минут спустя он почувствовал, как ее тело расслабилось, дыхание стало ровным, как когда-то он представлял в своих мечтах.

Глава двадцать пятая

Сиенна стояла в дверях, наблюдая за спящим Гэвином, ее губы изогнулись в нежной улыбке. Она чувствовала, как он просыпался несколько раз в течение ночи, когда проверял, как она. Он даже один раз вставал и принес ей еще одну дозу лекарства и стакан воды. Все это в совокупности сотворило чудо. Ее голова стала совершенно ясной. Она была благодарна, что он не проснулся, когда она встала с постели тридцать минут назад. Ей нужно было время, чтобы принять душ и привести себя в порядок. Ей нужно было время подумать.

Нет, это не совсем так. Ей нужно время, чтобы несколько минут поразмыслить над выбором, который она сделала.