Плохая война

Саперы послали гонца к командиру, потому что кроме Полпаттона Безумного Патера мог остановить только Бог. Или архангел Михаил от имени и по поручению Божьему. Или, может быть, Папа, если бы очень постарался.

В штабной шатер, где все ещё обсуждались инженерные подробности строительства переправы, влетел запыхавшийся посыльный.

— Патер сошел с ума! Он убедил солдат, что с Божьей помощью сотворит чудо и как-нибудь переведет их утром через реку без моста! Они выбросили все стройматериалы!

Бурмайер раздраженно поднял глаза от купленной герцогом карты города.

— Полковник, что у вас происходит? Где ваша хваленая дисциплина?

Но Полпаттон умел держать хорошую мину при плохой игре.

— Ничего особенного, ваша светлость. Патер выполняет приказ. Помолитесь и ложитесь спать, если будет на то божья воля, а она непременно будет, тогда завтра на рассвете наступаем.

— Полпаттон, Вы безумец, как и Ваш патер!

— Как и все прочие швейцарцы, ваша светлость. Вы же нас отлично знаете.

Рыцари, за неимением лучшего варианта приняли резолюцию завершить военный совет, несмотря на отсутствие инженерного решения. Мрачный Бурмайер отправился спать, а герцог решил в порядке вечернего моциона прогуляться по берегу. Моста как не было, так и нет, а уровень воды в реке понемногу убывает.

Перестрелка к вечеру прекратилась. Йорг и Маркус довольно переглянулись. Так можно было удерживать берег до тех пор, пока не закончатся боеприпасы, то есть ещё неделю, а тем временем и подкрепление бы пришло. Запасливый хуренвайбель достал из кустов запасенный ещё утром копченый окорок, на что богатый профос ответил фляжкой дорогого арманьяка.

Дружескую беседу прервало раздавшееся на том берегу «Глори глори аллилуйя» на мотив строевого марша.

— Ого! Их там несколько сотен. И как дружно поют, — с улыбкой прокомментировал Маркус.

Йорг прислушался и грустно посмотрел на собеседника. Таким взглядом доктора обычно одаривают безнадежных больных.

— Маркус, ты знаешь, что это, точнее, кто это?

На правой половине лица Маркуса задумчивость сменилось озарением, сопутствующим правильным ответам на сложные вопросы, а озарение, в свою очередь, тут же уступило место осознанию надвигающихся Очень Больших Неприятностей.

— Безумный Патер? — задал уже риторический вопрос профос.

— Он самый, — дал уже очевидный ответ хуренвайбель, — надо срочно переносить пушки на следующие рубежи обороны. Не знаю, каким образом, но самое позднее, к полудню они перейдут реку.

Глава 18 Вторник. Штурм, центр

Ещё до рассвета по лагерю швейцарцев разнеслась весть, что милостию Божией уровень воды в реке упал и её теперь можно перейти вброд.

Сваи моста, в отличие от настила, никуда не делись. Брошенные в реку целые деревья застряли между свай, а потом уже за деревья зацепились ветки, брёвна, доски и мешки с землёй, сброшенные в реку. Получилась плотина вроде бобровой, только побольше.

Армия выстроилась на своем берегу в три колонны.

— Ваше преподобие, Вы сейчас самый популярный человек на земле и на небе! Ведите нас!

Под аккомпанемент длинных швейцарских труб войско начало переправу через реку. Одни солдаты, по-видимому, праведники, легко перепрыгивали через текущий по центру ручей, другие, наверное, грешники, судя по тому, что переход через чудесную переправу они сопровождали упоминанием чёрта и прочим сквернословием, переходили вброд, мочили ноги и вечером непременно принялись бы чихать и кашлять, если бы, конечно, дожили.

На первом этапе атака удалась. Имеющейся у обороняющихся артиллерией плотину все равно было бы не разбить, а народа, чтобы выставить три соответствующих силе атаки заслона на берегу, не хватило. Защитники, как и ожидалось, отступили в город, на заранее подготовленные позиции.

Резиденция швейцарского командования переехала на городской берег. Полпаттон через час уличных боев отозвал отряд, штурмующий южный склон, и перевел его в центр. Против Йорга и его стрелков на всякий случай остались двадцать арбалетчиков, ведущих прицельный огонь из укрытий.

Колонна на северную улицу ушла сразу, но атака на главном направлении началась только через полчаса. Ни солдаты, ни командиры не двинулись с места, пока не разломали в щепки дом, на стене которого Йорг и Марио нарисовали свою карикатуру.

Но и после начала настоящего наступления, колонна устремившаяся в главную улицу (от моста к ратуше), застряла во вражеской обороне. Улица перекрыта вагенбургом, с крыш стреляют, до вагенбурга насыпана всякая гадость, мешающая ходить. Зато у «входа» в улицу со стороны атакующих, как специально, был сложен штабель дров, стояла телега, даже валялось несколько павез. На северной улице была та же картина. Там быстро сделали что-то вроде передвижной баррикады и медленно, но с минимальными потерями двинулись вперед.

Но на Ратхаусштрассе строительство закончилось, едва успев начаться. В первые ряды вылез Безумный Патер с алебардой и без доспеха.

— Что вы делаете? Хотите спрятаться за эти богомерзкие доски и сидеть тут до второго пришествия?

На крыше один стрелок толкнул другого, указывая на фигуру в сутане.