Плохие мальчики не влюбляются

Замираем на мгновение. Азартно переглядываемся и щелкая, кнопками, срываем персонажей навстречу друг другу.

Один удар и ее Милина, покачнувшись, падает навзничь.

— Есть!

— Дагер… — закатывает расстроенно глаза. — Это нечестно! У меня кнопка заела!

— Не принимается.

Стреляю взглядом на мягкое изголовье кровати, сделанное по типу диванчика.

— Добро пожаловать в мою постель, Царева!

— Единственный способ затащить туда девушку?

— Эта кровать невинна как агнец! Ты первая, клянусь.

Глядя ей в глаза поднимаю одну ее руку в горизонтальное положение, потом в другую. И, довольно улыбаясь, толкаю ее ладонью в грудь.

Послушно падает на спину. Матрас пружинит подкидвая ее вверх.

— Как мягко!

— Устраивайся поудобнее, я принесу чего-нибудь пожевать.

Все супер, да. Одно «но». Где-то там далеко жужжит мысль о том, что мне каким-то образом придется возвращать ее домой. И это не дает мне кайфовать сейчас на всю катушку. Я ее беспощадно отметаю. Она все портит. Завтра! Эту проблемы я буду решать завтра.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мы смотрим какую-то романтичную историю про девочку с печальным диагнозом и парнем, который пытается сделать крутым последний год ее жизни. «Спеши любить». Я выбирал расчетливо, чтобы немного размягчить Динку, но в какой-то момент стало цеплять самого.

Отчего-то проводятся параллели с нами. Хотя никакой связи. И проводятся не только у меня.

— Ты там вычитал что-то в медицинском журнале, чего я не знаю? — ворчит недовольно Динка. — И поэтому развлекаешь меня и держишь в секрете причину?

— Ну кое-что может и вычитал. Но причина не там.

— Что тебе надо-то от меня, а? — сонно сползает ниже. — Не пойму…

Если бы я знал сам. На поцелуе мои мысли обрываются. Потому что этот наивняк нельзя подставлять. Она же в игре…

Ее веки смыкаются. В порыве, веду подушечками пальцев по лицу, разворачивая ее к себе.

— Ты что делаешь? — хмуро.

Глажу пальцем по губам. Шепчу ей: «испачкала». Медленно моргая, облизывает губу, касаясь нечаянно моего пальца.

И так надсадно стучащее мое сердце окончательно срывается в истерику. Закрываю глаза, с большим трудом отпуская ее.

— Пить хочешь?

— Аха…

Сбегаю нахрен! Умываюсь на кухне в раковине ледяной водой.

Ловлю свой взгляд в отражении.

Зачем ты ее туда уложил?

Да… Просто так!

Забираю из холодильника пару бутылок.

— Рафи, вы не засиделись? — пересекаюсь в гостиной с Серафимой.

— Фильм досматриваем.

— Зоя Леонидовна может позвонить в полицию. Дине, наверное, нужно отправить ей смс, что все в порядке.

Киваю. Наверное. Да только Царева без телефона. Сказала, что его маман отняла. Вот пусть теперь страдает от неизвестности эта неприятная женщина!

Поднимаюсь по лестнице. А до конца фильма минут пятнадцать всего… Давай, ты уснешь Динка, а? Не хочу отпускать.

Не собираюсь разводить ее на горячее или как-то пользоваться ситуацией. Но и отпустить не могу, меня крутит от этой мысли.

Засыпай…

Спи…

Давай…

Ну, пожалуйста!

Мне просто нужно немного тебя рядом.

Медленно приоткрываю дверь.

Спит!

Закрываю пледом, ложусь рядом и обняв досматриваю фильм. А девочка в конце умирает. Да. Конечно же. И парня колбасит. А чувствую эту всю хрень почему-то я!

За каким чертом, спрашивается, я выбрал этот фильм?

«Ты на что-то намекаешь? — мысленно обращаюсь вверх. — Динка-то тут не при чем, верно? И вообще, ты же меня любишь, правда?».

Обнимаю Динку, целую в волосы. Закрывая глаза, дышу ее запахом, пытаясь пропитаться им и запомнить. Зачем? Не знаю… Жизнь — внезапная штука. Вдруг больше не увидимся. Она говорила, что ее увезут… Что-то мучительное и тяжелое вращается от этой мысли у меня в груди. Беспомощное. Болезненное. Тоскливое. Новое.

Жесть…

Глава 29. Сама по себе

Дина

Спиться мне крепко и сладко. Я словно в теплом, мягком коконе. И даже не болит поясница, как обычно под утро.

Дома и в интернате я сплю на жестком. В школе для меня тоже попросили максимально жесткий матрас. Это важно для осанки. И спать нужно только на спине. Я уже привыкла…

Но сейчас все иначе. И я не могу проснуться, хотя тревога нарастает, навевая мне какие-то неприятные сны. Мне снятся ножницы и как я режу свои волосы. Это давно уже не колбасит меня. Я рада, что прожила это. Зато все мои комплексы по несуразной внешности испарились сразу же, как они отросли. Я стала красива для себя априори!

Но почему-то снится. Почему?

Втягиваю знакомый приятный запах. От него становится еще горячее и уютнее. Так пахнет… Мерзавец!

Вздрогнув, распахиваю глаза. Боги…

Чувствую спиной его тело. И равномерное дыхание мне в ухо. По спине идут мурашки, разбегаясь в разные стороны на затылке. Его ладонь лежит у меня на животе под футболкой. Мой живот вибрирует под этой ладонью так, словно там снова пытаются родиться жестоко передавленные мной бабочки.

Зашибись…

Шокированно смотрю в темноту. Как я могла вырубиться при нем? Это ж тоже самое что повернуться спиной к хищнику. Даже, если ластится сейчас, через минуту может загрызть. В случае Дагера — выкинуть что-нибудь уничижительное или унизительное для меня.