Плохие мужчины

Вот и вся цена рассуждениям Атертона о том, что Фандуччи был человеком семейным… Впрочем, слова девушки еще раз подтверждали: шестая жертва – не профиль Сирила. Натурал, не наркоман, явных уязвимостей тоже не просматривается. Уолкер убивал людей, которыми желал обладать, и подобный хам явно не входил в сферу его интересов. Сирил его и в дом не пригласил бы, не желая нарушить свой извращенный моральный кодекс.

– Как вам кажется – права полиция? Франческо действительно убил Мусорщик?

– Откуда я знаю? Если честно, мне вообще до лампочки, как он умер. Во всем этом деле меня одно тревожит: получит Фатима страховку или нет. Ей нужны деньги, она их заслужила своими страданиями. Только поэтому я и решила вам все рассказать.

– Как считаете, что будет с клубом?

– Я ищу новую работу, так что мне без разницы.

– Я говорил с вашим вышибалой в тот же вечер, когда оставил вам свой телефон.

– С Кристианом? Тот еще болтун.

– Он почти уверен, что Фандуччи сам поджигал свои прежние клубы. Или нанимал поджигателей. Точно ничего об этом не слышали? Мне важна каждая мелочь. Может, видели, как он тайком с кем-то рассчитывался? Знаете людей, которые заходили к Фрэнку? Сплетни меня тоже интересуют.

Джон говорил, вспоминая о случившемся с Эди несчастье, и, видимо, невольно вышел из образа. Трина тут же вскочила.

– Все, я опаздываю.

– Могу я позвонить вам через несколько дней? Вдруг что-то вспомните?

– Нет. Просто сделайте так, чтобы Фатима получила деньги. Кстати, милая у вас собачка.

* * *

Девочка уселась на задние лапы перед станцией метро Ватерлоо и наотрез отказалась сделать хоть еще один шаг.

– Не бойся, – уговаривал ее Джон. – Подумаешь, подземный поезд…

Тут же спохватился:

– Слушай, я понимаю, что словечко «подземный» вызывает у тебя плохие воспоминания. Но это совсем другое, поверь.

Людской поток обтекал их со всех сторон, и Джон, видя, что на них оглядываются, потянул собаку за поводок. Та изо всех сил уперлась в асфальт передними лапами.

Пришлось пообещать:

– Когда вернемся в отель, закажу тебе чизбургер.

Один из прохожих неодобрительно цокнул языком, и Джон, метнув в его сторону сердитый взгляд, снова обратился к Девочке:

– Ты ведь уже бывала в метро и нисколько не возражала.

Аргумент не подействовал – взгляд карих собачьих глаз ничуть не смягчился.

– Что ж, придется прогуляться пешком до Эрлс-корт, – вздохнул Джон.

При слове «прогуляться» Девочка завиляла хвостиком. В кармане зазвонил телефон, и Джон воспользовался шансом поставить противостояние на паузу. Номер был незнакомым. Возможно, Трина что-то вспомнила?

– Здравствуйте, Джонатан Дерозье.

– Алло! Кто это?

– Я – друг. Я тебя знаю, как и тысячи твоих слушателей по всему миру.

Невыразительный голос без интонаций напоминал озвучку навигатора или робота, совершающего рекламные звонки, однако попасть хотели именно на Джона.

– С кем я говорю?

– Мы тебя ждем. Мы в нетерпении. Мы следим за тобой.

– Следите за мной? Так это вы посылали мне сообщения? Имейте в виду, я связался с полицией.

– Нас много. Мы все за тобой наблюдаем. Труп у твоей двери – послание.

– Назовите свое имя!

– Мы о тебе все знаем. Тебе не удастся нас игнорировать. Мы ждем. Мы желаем получить то, что нам причитается.

В трубке зазвучали короткие гудки.

35

Выхожу из такси у ресторана. Джон стоит у входа. На его костюме – ни единого следа собачьей шерсти. Мое сердце на миг сбивается с ритма.

– Ого, – говорит он, – выглядите просто невероятно!

Так и есть. Еще двадцать четыре часа назад, когда мои руки были по локоть в крови, такого и представить было нельзя. В салоне мне сделали маникюр, педикюр, подкрасили и уложили феном волосы, а на депиляцию разных частей тела воска ушло, наверное, не меньше, чем на дюжину свечей. На мне сегодня обманчиво простое маленькое черное платье от «Мияке»[22]. Туфельки из искусственной крокодиловой кожи на шпильках заставляют ноги выглядеть невозможно длинными.

Пожалуй, на подготовку к свиданию я потратила в десять раз больше денег и времени, чем любой мужчина, а ведь все это – вполне рутинные процедуры. И все равно сердце начинает учащенно биться, ведь мой кавалер принял душ и воспользовался щеткой для одежды. Эх, говорят ведь, что женщина – сама себе злейший враг.

– Вы тоже смотритесь великолепно, – отвечаю я.

Если уж мужчина сподобился на такие усилия – ему обязательно нужна похвала. Нет, врать не буду: Джон и вправду сегодня красавец. Темно-серый костюм прекрасно оттеняет его зеленые глаза, а покрой подчеркивает стройную мускулистую (несмотря на отсутствие физической работы) фигуру.

– Не знаю, требуется ли здесь галстук? – сомневается он. – На всякий случай прихватил с собой, хотя чувствую себя в нем неуверенно.

Ворот его рубашки расстегнут, демонстрируя шею – так и тянет ее поцеловать. Когда я последний раз занималась сексом? Сто лет прошло… Может, ну его к черту, этот ужин, двинем прямо ко мне и поднимемся в спальню? Ни одной микроскопической улики после шалости с Рупертом я не оставила, убралась тщательно.

– Обойдемся без галстука, – решаю я, и мы обмениваемся дружеским поцелуем.