Плохие мужчины

– Было время, когда я потерялся в жизни. После того, как ушла Эми, после ранения. Когда мы встретились – думал, у меня в душе уже ничего не осталось. Но последние несколько дней… Снова почувствовал себя прежним, словно вернулась лучшая часть моей личности. Все благодаря вам.

Я мягко улыбаюсь:

– Ведь говорила при первой нашей встрече: вы хороший человек, Джон.

– Спасибо, что верили в свои слова, – отвечает он.

Его голос звучит хрипловато, но нежно. Чувствую – сейчас меня поцелуют. Место идеальное, время подходящее. Он слегка наклоняет голову, и я тянусь ему навстречу. Приоткрываю губы. Я готова.

Его телефон звонит, когда между нашими лицами остается не более дюйма. Мысленно чертыхаясь, невольно сжимаю кулаки.

– Придется глянуть, кто это, – бормочет Джон. – Простите. Вдруг полиция? Или Эди, по поводу собаки…

– Отшейте их по-быстрому, – вздыхаю я.

Блик от экрана озаряет в темноте его лицо.

– Хм, незнакомый номер…

– Должно быть, полиция?

– Точно не Атертон. Возможно, человек, который мне угрожал.

– Номер тот же?

– Нет, тогда звонили с мобильного, а здесь городской. Впрочем, наверняка тот номер был подменным. Скорее всего, и сейчас тоже.

Телефон все трезвонит.

– Ответьте же, – предлагаю я.

Джон включает громкую связь, и я обращаюсь в слух.

– Джонатан Дерозье? – звучит из трубки обычный человеческий голос, без компьютерной обработки, хриплый и, похоже, усталый.

Мы с Джоном обмениваемся взглядами.

– С кем я говорю?

– Меня зовут Колин, я звоню из больницы «Уиттингтон». Вы указаны у нас в качестве ближайшего родственника миссис Эми Дерозье. Все верно?

У меня холодеет в желудке.

– Эми? Что с ней? Она в больнице?

– Да, ее сегодня вечером доставили по «скорой». Она без сознания, у нее судороги. Подозреваем наличие в организме токсического вещества.

– Ее отравили? – кричит в трубку Джон.

– Естественно, мы пока ждем результата анализов, но…

– Я скоро буду, – бросает он и нажимает на кнопку отбоя.

Поворачивается ко мне; в глазах у него плещется ужас.

– Простите ради Бога, Сэффи, но мне придется уйти. Ужасно не хочется, знаю, что сегодняшний вечер – особенный, и все же…

– Думаете, угрожавший вам человек совершил покушение на Эми?

– Да, и я должен выяснить, что случилось, убедиться, что она вне опасности.

Я вновь вздыхаю.

– Печально. Однако не могу сердиться, если вы поступаете так, как считаете правильным, – ведь только что назвала вас хорошим человеком. Надо значит надо.

Он грустно улыбается и целует меня в лоб.

– Простите.

– Позвоните, когда наступит ясность. И… если хотите, возвращайтесь потом ко мне. Если будет поздно – ничего страшного.

– Обещаю, – говорит Джон.

36

Во-первых, Джон на свидании выпил виски и полбутылки вина, во-вторых – сходил с ума от беспокойства, а тут еще больница оказалась сложным лабиринтом коридоров и вестибюлей, лифтов и лестниц; на стенах висели противоречащие друг другу указатели. Он словно попал в дурной сон, в котором слышишь, как вдалеке плачет любимый человек; стены смыкаются, коридоры меняют расположение, и ты никак не можешь до него добраться.

В конце концов, то и дело спрашивая дорогу у озабоченных медсестер и болтливых волонтеров, Джон нашел нужное отделение.

– Мне нужна Эми Дерозье, – задыхаясь, сказал он женщине за стойкой.

– Эми Дерозье… – невыносимо медленно повторила та. – Кто вы?

– Я ее… Я Джон Дерозье, пока еще ее муж и ближайший родственник. Мне звонил Колин, – объяснил он, пытаясь заглянуть в палату, где, по всей видимости, лежала Эми.

– Колин?

– Да. Возможно, ее зарегистрировали под девичьей фамилией – Барбур.

– Хм. Есть такая больная, лежит в одной из палат справа. Она…

Джон, не дослушав, сорвался с места. В первой палате он обнаружил старика, во второй у постели пациента сидела целая семья, а в третьей…

Его бывшую жену опутывали трубки капельниц. Кожа серая, глаза закрыты…

– Эми? – выдохнул он, даже не надеясь, что его услышат.

– Джон? Что ты здесь делаешь?

– Мне позвонили. Как ты? Что случилось?

– Но ты не должен… Зачем ты…

Его грубо схватили сзади за плечо и развернули.

– Какого черта ты тут забыл? – прорычал незнакомый мужчина.

Присмотревшись, Джон понял: тот самый, которого он видел с Эми, когда подглядывал в окно. Они еще целовались…

– Кто вы такой? – тем не менее осведомился он.

– Не твое собачье дело!

– Марк… – послышался слабый голос с кровати.

– Эми пока еще моя жена, и я указан ее ближайшим родственником. Мне нужно знать, что произошло.

– А то ты не знаешь! – процедил мужчина, продолжая удерживать Джона за плечо.

Он попытался стряхнуть цепкую руку, но не преуспел.

– Нет, не знаю. Мне сказали – у нее судороги, она в коме. Говорили, что подозревают отравление.

– Джон, уйди. Прошу тебя, – сказала Эми. – Давай не будем устраивать здесь сцен.

– Никуда он не пойдет, – заявил Марк. – Пусть сперва объяснит, зачем это сделал.

– Что сделал?

Ростом Марк был значительно выше Джона и держал крепко.

– Не разыгрывай из себя дурачка. Я в курсе, что ты слегка тронулся из-за своей дурацкой работы. Звонишь Эми посреди ночи, заглядываешь в окна, пытаешься напугать. Но сегодняшний твой поступок – полная низость! Ты мог ее убить!

– Убить? О чем вы?