Плохие новости

Еще один умник-адвокат из Нью-Йорка. Как будто в судьи проблем больше не было. Они что, собираются тут устроить битву двух умников-адвокатов из Нью-Йорка? Может они собираются играть в свои игры, испытывая знания друг друга (и судьи в том числе), придумывая непонятные претенденты, отправляя друг друга в юридическую библиотеку, и еще, и еще, заставляя бедного судью Т. Уоллеса Хигби принять решение за решением?

Черт! Почему Фрэнк и Роджер не проглотят это и не закопают топор войны — может, не совсем удачный эпитет в данной ситуации, но все же — пройдите через это шоковое состояние, ребята, пришла новая девушка, и она тут останется. Ее уверенность в результатах теста на ДНК не была притворной, и Фрэнк прекрасно это понимал, как и судья.

Тем временем, успокаивающие душещипательные истории, показывающие беспощадную глупость, наполняли кабинет судьи, словно теплую ванну. Стреляя из пистолета в обеденный стол, чтобы привлечь внимание членов семьи, совершенно забыв, что продал машину своему кузину, по счастливой случайности у него в кармане нашлись запасные ключи, поэтому он решил, что нужно поехать во Флориду на зиму. Потом пьяный вышел из бара и начал жаловаться копу, не находящемуся при исполнении, на грубое обращение полицейских, которые прострелили ему ногу за то, что пытался убежать. О, давай, пой эти песенки, пой. Судья Хигби обожает их. Увидимся через года три, а может лет пять.

В полдень, рабочий день и неделя, а также марш этих идиотов подходил к концу, как вдруг в зал суда вошел человек и сел на заднем ряду, рядом с дверью. Судья Хигби сразу же его заметил, не только потому, что он смотрел прямо на заднюю дверь, но и потому, что он не понимал, кто, черт возьми, это был?

В течение нескольких секунд уже все обратили внимание на незнакомца, хоть все и сидели к нему спинами. Поэтому все просто кидали быстрый взгляд через плечо, чтобы рассмотреть этого глупца. Все всполошились только из-за его присутствия, потому что он был незнакомцем, а при слушании дела у судьи Хигби в зале не бывает незнакомцев.

Этот зал суда был построен в этом древнем муниципальном здании в конце семидесятых, но он был таким же ярким, блестящим и глухим, как и в первый день его открытия. Скамьи, как в церкви, были медового цвета, тут были также столы для обвинения и защиты. Пол был покрыт кусками светло-голубого линолеума, стены — кремового желтого цвета, половина потолка была покрыта белым звукоизолирующим материалом, а половина сверкала люминесцентными лампами. В этом чистом, хорошо освещенном и безжизненном пространстве, кроме судьи Хигби и судебных приставов, были еще четыре категории людей: преступники, адвокаты, копы и свидетели. Очень редко, но все же иногда были присяжные заседатели, но это было чаще в качестве исключения, так как присяжные, согласно американскому закону, были заменены на сделку о признании вины.

Но вся суть была в том, что больше никто никогда не входил в зал суда. Так кто же этот незнакомец?

И он был довольно странный. Очень высокий и очень худой, с бледный лицом, которое, казалось было сморщено и сжато за толстыми линзами очков в толстой оправе. На нем был черный костюм, который, казалось, был ему маловат, белая рубашка и узкий черный галстук. Он сидел чопорно: колени вместе, костлявые руки скрещены на ногах, голова прямо, лицо не выражало никаких эмоций, черные глаза блестели от люминесцентных ламп. Он внимательно смотрел за происходящим в зале.

Сегодня активности осталось не так уж и много. Судья делал все возможное, чтобы не обращать внимание на эту странную фигуру в конце зала — его присутствие было как ножом по живописи — стараясь не отвлекаться на вопросы, кто бы это мог быть и какие проблемы он может навлечь, судья Хигби распределил еще порцию справедливости, отправил последнего преступника в Даннемору, и уже было собирался встать и сбежать в свой кабинет, как вдруг незнакомец встал и по центральному проходу пошел к скамье судьи; он шел уверенно и держал один бледный палец, чтобы привлечь внимание.

И что теперь? Судье Хигби даже стало интересно, и он остался на месте, и он схватился за молоточек, словно собираясь отражать нападение. Как только адвокаты закрыли свои дипломаты и двинулись в сторону выхода, спектральный человек подошел к судье и сказал глубоким, чуть глуховатым голосом:

— Добрый день, Я Макс Шрек.

Имя ему ничего не говорило. С небольшой опаской, судья Хигби сказал:

— Добрый день.

Шрек выглядел довольно сомнительно. Его глаза за толстыми очками блестели, словно лампочка, готовая взорваться.

— Мой секретарь разговаривала с вашим этим утром, — сказал он.

— О Боже, — сказал судья, и его сердце ушло в пятки. — Вы новый адвокат!

25

Бенни Уайтфиш был невероятно взволнован. Интриги! Опасность! Красивые женщины! (Вообще-то, конечно, только одна красивая женщина). Ответственность! Наконец-то он получил ответственное задание от дяди Роджера.

— Главное не облажаться, — твердил он себе, глядя в зеркало заднего вида. — Ты справишься, — убеждал он себя, — у тебя все получится.