Плохие вести от куклы

— Ты не хотел сказать ей правду?

Дюффи покачал головой.

— А зачем? Оба они довольны жизнью, и деньги их не интересуют. Только такие ловцы удачи, как мы, считают, что деньги — это все.

Она искоса глянула на него.

— У тебя неважное настроение?

— Да нет, дело не в этом. Просто раз уж я ввязался в эту историю, то нужно довести ее до конца. И если я проиграю, то по мне никто не будет плакать. Но если выпадет выигрышный билет, до конца жизни не буду нуждаться в деньгах.

— А я? — тихо спросила Ольга.

Дюффи нежно похлопал ее по коленке.

— Все будет о'кей, беби. Свою долю ты получишь.

Он остановился перед своим домом.

— Ну вот, теперь тебе придется осваиваться в новой обстановке.

Они вместе поднялись наверх. Ольга подождала, пока он откроет дверь. В прихожей они остановились и посмотрели в глаза друг другу. Наконец Ольга отвернулась и подошла к окну.

— У тебя милая квартирка, — сказала она. — Мне здесь нравится.

Дюффи бросил шляпу на кресло и достал бутылку рома.

— Тебе нравится "Баккарди"?

— Да, но не слишком ли рано для такого напитка?

Дюффи принес два бокала, разлил ром и протянул бокал Ольге, взял себе другой.

— За нас и за наше будущее богатство!

Ром обжег их, словно огнем, и оставил приятную теплоту в желудке.

— Ты можешь снять шляпку, дорогая, — заметил Дюффи. — Ведь ты у себя дома.

— Там у тебя спальня? — спросила она.

— Да. Можешь взглянуть. — Он с удивлением заметил, что у него дрожат руки. Она направилась к двери и исчезла в спальне. Ее походка действовала на него возбуждающе. По всему было заметно, что она тоже волнуется.

Дюффи пошел за ней и остановился на пороге, глядя на ее отражение в зеркале. Она повернулась, встретилась с ним взглядом и быстро опустила голову.

Он обнял ее и притянул к себе.

— Ты чудесная девочка, Ольга, — сказал он. — Мы знаем друг друга немногим более двадцати четырех часов, а мне кажется, что мы знакомы целую вечность. Разумеется, ты не девочка и я не первый твой мужчина, но мне все равно.

Она глянула ему в глаза, мягко высвободилась из объятий и села на край кровати. Дюффи присел рядом.

— Расскажи мне о себе, — попросил он.

Она искоса глянула на него.

— А не будет ли это неразумно с моей стороны?

Дюффи покачал головой.

— Но я хочу побольше узнать о тебе.

— Я родилась в маленьком городишке в штате Монтана, — начала она подчеркнуто равнодушным тоном. — Жизнь там была скучной и однообразной. Солнце, постоянная пыль, иногда проедет грузовик. Как и все молодые девушки, я запоем читала журналы, в которых описывалась жизнь в Голливуде. И я вбила себе в голову, что обязательно поеду туда и стану знаменитой актрисой. Ни о чем другом я даже не думала. И однажды, воспользовавшись тем, что отец работал в поле, я убежала из дома, прихватив все деньги, их было не так много. Само собой разумеется, до Голливуда я не добралась, так как уже в Окленде я осталась совершенно без денег. К счастью, мне удалось там устроиться такси-герлз — девушкой для танцев в небольшом дансинге. Надо было забавлять мужчин, вынуждая их заказывать побольше выпивки. Я получала проценты с выручки. Но все это длилось недолго. Однажды ночью в мою каморку явился хозяин, после чего мне уже не надо было защищать свою невинность. Ты же знаешь, как это бывает… А когда начинаешь катиться по наклонной плоскости, уже и невозможно остановиться.

— Когда все это было?

— Лет восемь назад. Мне тогда едва исполнилось семнадцать. Вскоре я познакомилась с типом по фамилии Вернон. Он довел до конца то, что начал мой хозяин, и окончательно меня развратил. Он научил меня, как быстро зарабатывать деньги, сулил быстрый успех, а это означало шикарные наряды, драгоценности… Я поверила ему и надеялась, что через год сумею выйти из игры и зажить самостоятельно и честно. Какой я была наивной! Вскоре он продал меня в дом терпимости в Уотсонвилле, небольшом городке на севере Калифорнии. Только там я наконец поняла, в какой омут попала. Выйти оттуда не было никакой возможности, так как у меня отняли все: деньги, драгоценности, даже одежду. Это было хуже тюрьмы. При малейшем неповиновении мне грозили полицией.

— Ничего себе!.. — пробормотал Дюффи.

Ольга на мгновение замолчала, потом продолжала:

— Три года я не видела ни одного белого человека. Моими клиентами были филиппинцы, негры, китайцы, но ни одного белого.

Дюффи беспокойно заерзал на кровати. Ему совсем не нравилось то, что он услышал.

— И в этот момент я встретила Каттлея. Я ожидала очередного клиента, как всегда, какого-нибудь цветного, и вдруг ко мне вошел он. Не знаю, чем я пришлась ему по душе, но он забрал меня оттуда и привез в небольшой домик.

— Чем ты могла быть полезной такому человеку, как Каттлей? — поинтересовался Дюффи.

Лицо Ольги омрачилось.

— Ты же ведь просил рассказать все, не так ли?

Он погладил ее по руке.

— Извини. Продолжай.