Плохиш для хорошей девочки

Агата медленно прожевала кусок «Маасдама» и с вызовом посмотрела на няню.

– А в качестве кого живут девушки с парнями? И в нашем доме, между прочим, тоже.

– Ну, про них я ничего сказать не могу. А вот тебе мать ни за что на свете не позволит так рано жить с мальчиком.

– А кто её спрашивать-то будет? Особенно, если мы поступим в университеты в другом городе.

Аля составила в раковину грязную посуду, вытерла руки о вафельное полотенце и села на стул рядом с Агатой.

– Жить с мужчиной не так легко и сладко, как ты думаешь. Это не только совместные ночи. Не только засыпание и просыпание вместе. Это будни. Это быт. Вы будете в чужом городе. Одни. Даже, если ваши родители и согласятся платить за жильё, вам придётся заниматься хозяйством. Готовить, мыть посуду, убирать квартиру, стирать и ходить в магазин. Мои слова сейчас кажутся тебе глупостью, но, когда ты начнёшь всем этим заниматься, ты будешь думать по-другому. Хорошо, если вы разделите обязанности, но, если всё ляжет на твои плечи, будет трудно. Плюс добавится учёба в медицинском. Ты уверена, что выдержишь всё это? В новом доме чистая одежда в твой шкаф не залезет по щелчку пальцев. Её надо будет положить туда самой, предварительно постирав и погладив, и горячую еду на стол придётся тоже ставить самой. А готовить ты практически не умеешь. На Даню в этом смысле у меня надежды тоже нет. Как вы будете справляться?

– Будем заказывать еду или ходить куда-нибудь.

– И на сколько вам хватит денег, которые вышлют родители? Или ты отправишь его работать? Или вы будете работать вместе?

Агата фыркнула и с грохотом поставила на стол чашку с недопитым напитком. Так далеко в своих мыслях она не уносилась.

– Ты не поверишь, но очень многие пары, которые рано поженились или просто рано начали жить вместе, разошлись именно из-за быта. Потому что никто не хотел заниматься домом. Пока вы встречаетесь, вам хорошо, но, когда вы начнёте жить вместе, вы узнаете друг о друге много чего такого, о чём раньше даже не подозревали. Вдруг тебя начнёт раздражать, что он не с того конца выжимает пасту из тюбика или ходит по дому без тапочек. Не надо так торопиться. Или Данил уже предложил вам съехаться?

Тряхнув волосами, Агата встала со стула и, не удостоив няню взглядом, ушла к себе в комнату. Нет, Данил не предлагал им жить вместе, но она была уверена, что он сделает это прежде, чем они получат аттестаты.

С их ссоры прошла неделя. И за эту неделю Агата много чего передумала и осознала. Она решила, что подарит Данилу себя, как только они съедутся, потому-то и затеяла этот разговор с Алей. Ещё её сильно волновал выпускной. Если ничего не выйдет с совместным жильём, то именно он станет запасным вариантом для их первой ночи.

За прошедшие семь дней Агата перерыла сотню статей в интернете и теперь была  подкована во многих вопросах. Знала и про кровь, и про боль, и про наиболее предпочтительные позы при первом разе. Сейчас при желании она могла бы читать лекции о физической стороне любви даже прожжённым девицам. По крайней мере, теорию она точно знала лучше. И мечтала закрепить её на практике. О сексе они с Данилом по-прежнему не разговаривали, но Агата жаждала отбросить стеснение и, не таясь, сказать ему, что ждать осталось совсем недолго. Агата собиралась позволить ему больше. Ей не терпелось почувствовать то самое тепло внизу живота, о котором  писали опытные девушки. Ей хотелось, чтобы женщина, дремавшая в ней, наконец проснулась, и она мечтательно вздыхала каждый раз, когда думала о том, как округлятся у Дани глаза, когда он услышит из её уст слово «петтинг».

«Это даже хорошо, что у него было, – поразмыслив, решила в конце концов Агата. Один раз или десять – неважно. Главное – он с опытом, а значит знает, что надо делать и как».

Разговор о главном, интимном и таком волнующем она назначила на сегодня. После ссоры их отношения не изменились, напротив даже стали нежнее. Данил больше не пытался её ущипнуть, пощекотать или погладить и целовал куда менее жадно, чем раньше. С той же периодичностью, но без зубов и языка. Порой Агату это раздражало. Сейчас она как никогда раньше хотела, чтобы он был смелее и напористее.

Впрочем, эту непонятно откуда взявшуюся скромность Агата списывала не на ослабление желания. В последние дня три-четыре Данил вообще вёл себя странно: улыбался редко, а шутил ещё реже и менялся в лице всякий раз, когда звонил телефон. Особенно, если на том высвечивался незнакомый номер. В такие моменты звонок он обычно сбрасывал, а свой айфон убирал в карман с самым мрачным видом.

– Кто-то шантажирует твоего отца?

Они сидели в аудитории в перемену между химией и биологией. Синяки с его скул почти сошли, и Агата не без удовольствия водила большим пальцем по щеке своего кавалера.

– Нет.

– Тогда, может быть, кто-то шантажирует тебя?

Данил дёрнул плечом и прикрыл глаза. Губы у него стали тонкими, как нить в Алиной вышивке. Агата пяткой чувствовала, что с ним происходит что-то не то, но он никак не хотел с ней этим делиться.

– И меня нет. С чего ты взяла?