Площадь Согласия

— Не столько упрямая, сколько гордая. — Он снова отстранил ее от себя и заглянул в глаза. — Последние две недели я только и думаю: почему мы с тобой постоянно ссоримся?.. Хочешь знать почему? Потому что я такой же, как ты. Нам никак не удается справиться с собственным «я», и, доказывая свою правоту, мы не оставляем другой стороне ни малейшего шанса объясниться. Так дальше не может продолжаться… Обещай, что если будешь с чем-то не согласна, сразу мне об этом скажешь. Я обещаю делать то же самое. Если объяснения откладывать в долгий ящик — они превращаются в бесполезные оправдания. Обещаешь?

— Обещаю… Пойдем? — поежилась она. — Поздновато уже, да и холодно.

— Ты уж извини, но мне не хочется тебя отпускать, — покачал он головой, расстегнул на своей груди мастерку, развернул Тамару спиной и, прикрыв ее плечи, крепко прижал к себе податливое тело. — Так теплее? — спросил он прямо над ее ухом. — Я до сих пор не могу поверить, что ты рядом. И потом… Я должен спросить у тебя об одной важной вещи. Вообще-то я должен был это сделать раньше, но так уж получилось…

— О чем ты? — повернула к нему голову Тамара. — Вроде обо всем поговорили, а ты снова какими-то загадками…

— Это не загадки, это жизнь, — очень серьезно ответил Алексей. — Мне нужно знать, когда у тебя были последние месячные и когда это должно произойти в следующий раз.

— Это так важно? — смущенно уточнила она после паузы.

— Очень.

— Хорошо… Завтра.

— А когда были в последний раз? — почувствовав в груди неприятный холодок, уточнил Алексей.

— Сейчас вспомню… Двадцать пятого ноября.

Неплохо зная женскую физиологию, он тут же принялся высчитывать в уме опасные дни. «На грани фола», — мелькнуло в голове. По поводу Тамариной неосведомленности в подобных делах он оказался абсолютно прав.

— А зачем тебе это нужно? — спросила она, одновременно начиная понимать причину его беспокойства.

— Затем, чтобы ты спала спокойно.

«А ты?» — продолжила она в уме диалог.

— И я тоже, — словно прочитав ее мысли, честно добавил Леша. — Отныне я хочу знать о тебе все: чем ты собираешься заняться, куда собираешься идти…

— А как же женские секреты? — перебила его Тамара.

— Ладно, — улыбнулся он. — Женскими секретами разрешаю делиться с Инкой.

— А не слишком ли много указаний за один день?

— Это просьба.

— Тогда ты не будешь возражать, если моя ответная просьба будет такого же рода?

— Нет. Более того, о своих ближайших планах могу отчитаться прямо сейчас: завтра — последний учебный день, послезавтра — последний звонок, вечером данное мероприятие будет отмечаться в ресторане. К сожалению, пригласить тебя туда я не могу.

— Неужели в следующем году вас уже не будет в институте? Не верится… И Инка собирается на заочное переводиться…

— А ты не грусти раньше времени: впереди еще целых полгода.

«И вся жизнь», — подумали они одновременно. Но всего лишь подумали. Уж слишком значимы были бы эти слова, произнеси они их вслух…

4

— … Кто мог представить, когда создавалась эта скульптура, какой ей уготован путь? Люди, к сожалению, не так долговечны. А ведь по молодости так хочется верить в слова «вся жизнь впереди» или «весь мир в кармане», — глядя на статую Венеры Милосской, задумчиво произнесла Инночка.

Тамара перевела на нее удивленный взгляд: «Между нами действительно существует невидимая магическая связь, если мы одновременно употребляем одни и те же фразы!»

— Статую нашли в тысяча восемьсот двадцатом году на острове Мило, а относится она к концу второго столетия до нашей эры. Торс Венеры слегка изогнут. Посмотри, такое чувство, будто она облокотилась на невидимую опору и за счет этого так выигрышно смотрится изящный изгиб стана. Кстати, никому из ученых пока еще не удалось определить, каково же было положение рук. Тем не менее именно Венеру Милосскую принято считать символом женской красоты.

— А по-моему, твоя талия гораздо тоньше, — заметила Тамара. — На месте общественности я бы выбрала символом женской красоты тебя. К тому же она мраморная, а ты — теплая, живая… И с цветом твоей кожи никакой мрамор не сравнится!

— Да что ты за существо такое, Томка! Это же кощунство — сравнивать шедевр, произведение мирового искусства с обычным человеком!

— Зато с живым, — вздохнула Тамара. — По мне лучше прожить лишних двадцать лет, чем просуществовать двадцать веков в камне. Ладно, ничего не имею против Венеры Милосской: символ так символ. Но хотелось бы побыстрее увидеть третью знаменитость.

— К сожалению, зал постоянной экспозиции сейчас на ремонте, а потому и сама «Джоконда» и другие картины, которые находились рядом с шедевром Леонардо да Винчи, разбросаны по разным залам. Так что пока доберемся до портрета Моны Лизы, придется тебе посмотреть работы и других великих художников, оставивших свой неизгладимый след в искусстве, включая шедевры западноевропейской готики, французского рококо, барокко.

— И ты действительно во всем этом разбираешься? — с уважением спросила Тамара. — Во всех этих направлениях, разветвлениях, течениях?