Площадь Согласия

— Разбираешься?! Да я тебе полную историю каждой картины могу изложить! — надула губки Инночка.

— Ну-ну! Только не дуйся, — повинилась Тамара. — Я горжусь тобой и твоими познаниями, но у меня, как бы я ни старалась запомнить, все эти термины в одно ухо влетают, в другое вылетают. И в этом я могу признаться только тебе, потому что для всех остальных положение обязывает поддерживать имидж высокообразованной, интеллигентной дамы. — И, понизив голос, склонилась к подруге: — На самом деле я — темная, необразованная личность. Когда начала строительство дома, все никак не могла понять, чего же я хочу. А ведь когда-то два года на строительном проучилась…

— Ты строишь дом?! — мгновенно забыв обиду, уважительно посмотрела на нее Инна. — И молчала! Теперь я понимаю, почему ты вчера так интересовалась ландшафтным дизайном! Но, если честно, одна я дом не потянула бы. Если бы ты была мужчиной, мы с тобой были бы идеальной парой.

— Хочешь сказать, что природа совершила большую ошибку? Ты не права, мне нравится ощущать себя женщиной, — рассмеялась Тамара. — Только сильной женщиной: чем дожидаться от мужчин активных действий, проще засучить рукава и сделать самой! И надежно, и нервы в порядке.

— Неужели никогда не хочется почувствовать себя слабой?

— Еще как хочется!

— И что же мешает?

— Понимание того, что лучше меня никто не сделает! — подумав, ответила она.

— Просто рядом нет мужчины, который сильнее тебя, — заметила Инна. — У тебя планка ненормальной высоты, не всякий чемпион возьмет. Это же сколько надо иметь сил и желания, чтобы ее преодолеть!

— Ну почему же, на моем пути встречались и сильные мужчины: Радченко, например. Ляхов поначалу таким казался… Дело даже не в планке. Просто сильным мужчинам я не прощаю ошибок.

— Ты расскажешь мне наконец о Ляхове?

— Обязательно! Только давай сначала посмотрим третью самую знаменитую женщину Лувра. Иначе я себя уважать перестану!

— С таким аргументом не поспоришь, — удовлетворенно согласилась Инна…

…Вечером двадцать четвертого декабря Тамара долго гуляла по улицам заснеженного города. Тихо кружась, с неба падали огромные хлопья снега, покрывали белым пушистым ковром деревья, строения, искрились в свете уличных фонарей и нетронутой целиной ложились во дворах. На душе было так же светло, спокойно и торжественно: скоро пятикурсники покинут ресторан, придет Леша… Она уже успела по нему соскучиться за эти сутки.

Возвратившись в общежитие, Тамара любезно согласилась с просьбой вахтеров отнести на одиннадцатый этаж срочную телеграмму. Вызвав лифт, она сразу поехала наверх, но дверь указанной на бланке комнаты никто не открыл. В соседней комнате тоже никого не было. Окинув взглядом пустой коридор, она решила зайти позже.

Хорошенько отряхнув от снега новую блестящую шубку, она набросила ее на приоткрытую дверцу шкафа, расчесалась и снова собралась подняться на одиннадцатый этаж. Но едва Тамара погасила в комнате свет, как за окном послышался шум: по всей видимости, студенты пятых курсов обоих факультетов возвращались в общежитие.

Не включая света, она приблизилась к окну и долго вглядывалась в группы людей на освещенной аллее. Рассмотреть среди них Алексея никак не удавалось. Основной поток пятикурсников скрылся под окнами, и лишь редкие студенты спешили поспеть к закрытию общежития.

«Пока не пришел Леша, надо срочно отнести телеграмму», — спохватилась она.

На одиннадцатом этаже на сей раз было шумно и многолюдно: пятикурсники робототехнического обитали именно здесь. Тамара подошла к уже знакомой двери, постучала, но ей снова никто не ответил.

«Странно», — пожала она плечами и на всякий случай толкнула дверь. В тамбуре было темно. Из-под двери одной из комнат пробивался слабый свет и слышалась приглушенная музыка Побарабанив пальцами по стеклу и не получив никакого ответа, Тамара осторожно нажала на ручку двери и… онемела.

Уж лучше бы она не соглашалась нести эту проклятую телеграмму! В центре комнаты лицом к ней стоял полураздетый муж лучшей подруги и страстно обнимал стройную брюнетку. Встретившись с ней взглядом, Артем остолбенел. Между тем девушка обернулась и вопросительно посмотрела на Тамару.

— Вам телеграмма, — пролепетала та, сунула ей в руки сложенный пополам бланк и как ошпаренная выскочила из комнаты.

«Как он может! — бешено заколотилось сердце. — Бедная Инночка! А если она узнает? В ее-то состоянии!»

Влетев к себе в комнату, она тут же остановилась: за какие-то пять минут ее отсутствия там появились новые действующие лица. Ленка сидела на коленях по-хозяйски расположившегося на стуле Паши и самозабвенно его целовала. Словно в замедленной съемке, она повернула голову в сторону соседки и посмотрела на нее затуманенным взглядом.

— Томка, ты не могла бы сегодня где-нибудь переночевать? Пашунчик совершенно пьян, а к нему в комнату двух новых жильцов подселили.

— Ты выглядишь не лучше своего Пашунчика, — хорошо зная, когда у Ленки появляется характерный взгляд с поволокой и лилейный голос, усмехнулась Тамара.