Плоть

Волосы внизу живота Беатрис оказались такого же яркого насыщенного и блестящего оттенка, что и ослепительная струящаяся масса волос на голове. Слабая попытка фотографа вручную подкрасить на эротических снимках вьющийся холмик волос между ног оказалась всего лишь бледной имитацией реального цвета.

– Каким восхитительным сокровищем ты обладаешь, моя сладкая! – выдохнул Ритчи, отдавая себе отчет, что подобные слова более подходят неоперившемуся юнцу, никогда прежде не знавшему женщин.

Но Беатрис поразила его и вывела из равновесия.

– Рада, что тебе нравится, – отозвалась она. – Сожалею, что моя растительность гораздо более буйная, чем ты привык видеть у дам. Если бы я заранее знала о твоем визите, то привела бы все в порядок.

Мгновение спустя оба они залились громким необъяснимым смехом.

– Это очень притягательное зрелище, – наконец молвил Ритчи, напуская на себя серьезный вид и привлекая Беатрис к себе. Целуя ее в щеку, он одновременно запустил руку в ее неукрощенное сокровище. Лобковые волосы на ощупь оказались такими же мягкими, какими он запомнил их вчера, шелковистыми, но не лишенными упругости. Он не мог дождаться, когда раздвинет складки и погрузится в неисследованные глубины ее лона. Пальцами или языком, значения не имело, но он просто обязан туда проникнуть.

Но прежде он должен убедить ее приласкать саму себя.

– Я жду, Беа, – промурлыкал он ей в висок.

Она тяжело задышала, и он одновременно и увидел, и почувствовал, как она кусает губы. Он слегка сжал ее, затем, отыскав ее руку, мягко, но настойчиво поместил ее ей между ног. Как Ритчи и надеялся, Беатрис при этом подняла бедра, а не отстранилась.

– Что ж, моя прекрасная Беа, вот мы и снова играем в игры ниже пояса. – Переплетя свои пальцы с ее, он прижал ее средний палец к бугорку мягких волос, погружая глубже, прямо во влажную пещерку, где скрывался жаждущий ласки клитор.

Беатрис застонала и напряглась всем телом, взбрыкнув ногами от столь интимного прикосновения.

– Ритчи… ох… – задыхаясь, простонала она, когда он надавил на ее палец. Палец проскальзывал и перекатывался, настолько влажной оказалось ее лоно.

– Давай же, Беа! Получи наслаждение!

Она покусывала губы, затем принялась водить по ним языком. Наконец пальцы ее сжались и принялись за работу. Ритчи слегка отстранился, не убирая, однако, ладони, спокойно лежащей поверх ее руки.

Комнату наполнили едва различимые хлюпающие звуки, сопутствующие прерывистому дыханию и стонам Беатрис. Каждое движение ее раскачивающихся ягодиц терзало член Ритчи самым изысканным образом.

– Тебе же это нравится, не так ли? – хриплым голосом спросил он, чувствуя порхание ее пальцев в, без сомнения, давно разученном и многократно отрепетированном танце. Теперь она совершала круговые движения, рыча от усилия, будто тигрица, и этот зловещий звук шокировал слух Ритчи.

Боже всемогущий, доводилось ли ему когда-либо прежде быть с женщиной столь же чувствительной? Возможно, Беатрис и проигрывала в артистизме и замысловатости, но это с лихвой компенсировалось ее волнующим животным энтузиазмом.

Ее нервная система и ее сладкая киска были словно специально созданы для любовных утех.

Ритчи это точно знал. И сама Беатрис знала. Слушая ее затрудненное дыхание и стоны, он до краев заполнился желанием увидеть апофеоз ее наслаждения. От необходимости самому получить оргазм у него едва глаза не вылезали из орбит.

– Ну же, Беа, кончай… сделай это… кончай.

Она запрокинула голову, протестующе заворчав, и зарылась лицом ему в плечо. Даже сейчас она бросала ему вызов.

– Сделай это для меня, Беа, – повторил Ритчи, сжимая ей руку. – Сделай это, или, клянусь, ты сведешь меня с ума. Я нахожусь на грани и готов излиться себе в штаны, когда увижу, что ты достигла пика.

– Неужели? – На ее прекрасном лице с розовыми щечками появилось коварное выражение, а глаза сделались расчетливыми.

– Да, в том не может быть сомнений. И тебе это понравится, не так ли? Осознать, что ты возбудила меня настолько, что я излился прямо в кальсоны, восславляя тебя.

На губах Беатрис медленно расцвела улыбка, она откинулась в руках Ритчи и стала с повышенным усердием ласкать себя.

Опьяненная поцелуями Ритчи и его грубыми откровенными словами, Беатрис уже через несколько мгновений вознеслась на вершину блаженства. Она ощущала под собой твердый член Ритчи, который представлялся ей самостоятельным живым организмом, и радость от осознания, что она обладает над ним властью, пьянила, точно вино.

Она извивалась и играла не только пальцами, но и ягодицами, а потом закричала от наслаждения, почувствовав внутри себя ослепительную-белую вспышку удовлетворения, разорвавшуюся снопом искр. Блаженная нега накатывала на нее волна за волной, порабощая ее лоно и распространяясь по всему телу до кончиков пальцев ног и кончиков волос на голове.

Стоная и извиваясь, Беатрис почувствовала, как Ритчи напрягся, изогнув шею, будто бы приносил присягу. Она хотела снова поерзать по нему, но он с силой, граничащей с грубостью, схватил ее за талию, принуждая оставаться неподвижной.