Плоть

Находись она в спокойном состоянии, непременно бы признала, что в действительности боль была совсем незначительной, но потрясение, которое она при этом испытывала, заставляло ее лоно волноваться, точно водную гладь от дуновения летнего ветерка. Достигла ли она оргазма? Она не могла бы сказать наверняка, потому что ласкающий массаж Ритчи оказывал на нее странное воздействие.

– Я… я хочу касаться себя, – выдохнула она. – Не просто касаться, а с силой тереть себя между ног… как я делаю, лежа в одиночестве в своей постели.

– Хорошо, Беа, очень хорошо. – Ритчи безжалостно продолжал свою сладкую пытку. Беатрис стала выгибаться быстрее, напрягая мышцы, задействовать которые она прежде боялась. – Это же оказывает на тебя более сильное воздействие, чем когда ты смотришь на те фотографии и картинки в журналах?

– Разумеется, да, глупый! – вскричала она, доведенная до безумия желанием испытать еще больше, больше, больше.

Ритчи громко рассмеялся и принялся покрывать поцелуями ее шею, хриплым прерывистым голосом шепча ее имя.

– Ты настоящее сокровище, Беатрис Уэверли, чистый восторг. Я понял это сразу, как только увидел твой снимок.

– А стоило мне увидеть тебя в бальном зале вчера вечером, как я тут же поняла, что ты окажешься опасным беспринципным сластолюбцем.

– Точно подмечено, Беа. Очень точно. – Ритчи прикусил кожу на ее шее, затем мочку уха, посасывая ее и ни на секунду не переставая терзать сосок.

Беатрис почти раскачивалась у него на коленях, лоно ее пришло в волнение и испытывало терзающую боль. Она жаждала освобождения, просто обязана была его получить!

– Если ты хочешь кончить, моя милая, то нужно и самой немного постараться.

Внезапно – шокирующе – Ритчи оставил в покое грудь Беатрис и откинулся на спинку стула, увлекая за собой и девушку, так как все еще обнимал ее за талию. Беатрис чувствовала, как пылает ее лицо. Ей очень хотелось опустить голову и посмотреть на себя, но она не осмеливалась. Соски ее по ощущениям напоминали маленькие камешки, болезненно затвердевшие и наверняка вишнево-красные после терзаний Ритчи.

– Все в твоих руках, Беа, – прошептал он. Язык его снова пришел в движение и стал щекотать ее ухо, дразня мочку и проникая внутрь, точно имитируя половой акт. – Если хочешь достичь оргазма, то раздвинь ноги пошире и начинай ласкать свой клитор.

Оргазм? Клитор? Какими же возбуждающими показались ей эти слова, произнесенные вслух.

Беатрис застонала против своей воли. Об оргазмах и клиторах она лишь читала, но теперь, слушая, как эти слова нашептывает ей вкрадчивый хриплый голос Ритчи, она представляла, что и в самом деле занимается любовью.

Она очень хотела вознестись на вершину блаженства. Об этом молило ее тело. Все же Беатрис колебалась. Это действо находилось под запретом, оно было сугубо личным и еще более интимным, чем касания Ритчи ее тела. Она представила, как он наблюдает за работой ее пальцев, блестящими глазами с жадностью впитывая каждое мельчайшее движение и промедление. Зажмурившись, она отвернулась от него. Сердце ее при этом оглушительно колотилось в груди.

– Я… я не уверена, что смогу… пожалуйста, не заставляй меня.

– Но ты принадлежишь мне, Беатрис. Ты должна делать то, что я скажу.

И снова в его голосе послышалось твердое, но волнительное превосходство. Беатрис задрожала всем телом, желая повиноваться. Она хотела этого очень сильно, но все еще не решалась пробиться через невидимый барьер и начать ублажать себя на глазах у Ритчи.

– Я не ожидала, что мы начнем прямо сегодня утром, Ритчи.

Повисла долгая пауза. Станет ли он настаивать на своим? Беатрис почти жаждала этого.

– Ты не трусиха и не притворная скромница, Беа. Нам обоим это известно, не так ли? – Он снова поцеловал ее в шею, очень нежно. – Ты молодая женщина, в чьих венах течет горячая кровь. Мне кажется, что ты можешь делать что заблагорассудится и когда заблагорассудится. Если это, конечно, доставляет тебе удовольствие. – Он нежно потерся губами о ее кожу чуть пониже уха, точно птичка колибри, пролетая, задела ее крылом. – А то, что доставляет удовольствие тебе, доставляет удовольствие и мне тоже. Всегда помни об этом.

– Это действительно так? – содрогаясь, спросила Беатрис. Поцелуй Ритчи был очень нежным, но и бесконечно волнующим. Он по-своему возбуждал ее, как и стимулирование сосков.

– Да, это так, – подтвердил Ритчи, продолжая целовать ее, будто бы это помогало ему думать.

– Значит, до меня ты ублажал сотни женщин ради того лишь, чтобы получить ответное наслаждение?

Ритчи рассмеялся, обдавая шею Беатрис волной своего жаркого дыхания.

– Ну, не так их было и много… уж поверь мне. Совершенно точно, что меньше того количества, чем приписывают мне сплетники.

Беатрис изогнулась, поворачиваясь к нему так, чтобы смотреть в лицо. В голосе его звучала странная, почти печальная интонация. Он пожал плечами, будто избавляясь от демонов прошлого, и улыбнулся ей алчной, как у пирата, улыбкой.