Плоть

София оставила несколько предметов, чтобы Беатрис изучила их в одиночестве, пока будет отдыхать. Вечером они выпьют вместе чаю, после чего она вернется домой. Приспособления эти находились сейчас в небольшой изящной шкатулке красного дерева с гравировкой, стоящей на туалетном столике, но пока у Беатрис не хватило мужества извлечь их и как следует рассмотреть.

Пока она вела мысленную борьбу с самой собой, до нее донесся какой-то шум. Голоса звучали приветливо и весело, и это уже во второй раз с тех пор, как Беатрис прилегла отдохнуть. Однако, как бы она ни напрягала слух, разобрать слов ей не удалось. Плотнее запахнув на себе кимоно из красного японского шелка – одно из ее новых приобретений, а также и напоминание о счастливом вечере в театре «Савой», когда давали представление «Микадо», – Беатрис поднялась с кровати и, подойдя к двери, распахнула ее. Дверь протестующе заскрипела. Беатрис испытывала неловкость оттого, что придется куда-то идти в незнакомом доме, когда на ней надето лишь шелковое кимоно, а под ним нательная сорочка и панталоны, но любопытство настойчиво подталкивало ее к лестнице.

Комната, находящаяся несколькими этажами ниже, была ярко освещена. Оттуда доносился то бодрый голос Софии, то низкий мужской рокот, менее разборчивый.

Беатрис напряженно вслушивалась, и сердце ее при этом неистово колотилось в груди, но как раз в тот момент, когда она подбежала к перилам лестницы и посмотрела вниз, София закрыла дверь гостиной, и звуки оборвались.

«Не глупи, – сказала себе Беатрис. – Что бы ему здесь делать? Он уехал на север по делам».

Как бы то ни было, она ощутила разочарование. Вернувшись к себе, взяла маленькую шкатулку с туалетного столика и, опустившись на кровать, поставила ее рядом с собой. Сделав глоток пряной мадеры, оставленной для нее Софией, Беатрис восхитилась насыщенным вкусом вина и наконец открыла шкатулку с сокровищами.

Внутри имелись обтянутые бархатом ящички, которые можно было вынимать один за другим. В первом из них оказался предмет, в точности напоминающий мужской эрегированный пенис. Сделан он был столь мастерски, что, как стало казаться девушке, должен был конвульсивно подрагивать и покачиваться, как вел себя еще не виденный ею половой орган Ритчи, когда она прикасалась к нему. Она с опаской ткнула в странную штуковину указательным пальцем.

В этом фаллосе из слоновой кости не было пульсации жизни, но он неожиданно оказался вовсе не холодным на ощупь, а теплым, натуральным и очень приятным для руки. Он был таким же твердым, как половой орган мужчины, а гладкая поверхность приглашала к более тщательному чувственному исследованию.

«Уверена, что и твой член этого жаждет, Ритчи», – подумала Беатрис.

Она взяла искусственный фаллос в руку. София объяснила ей, что этот предмет – годмише – также называется «вдовьим утешением». В самом деле, он даровал ощущение утешения.

«Или, возможно, я просто являюсь прирожденной любительницей ласкать мужские половые органы?» – подумала Беатрис.

Она захихикала, представив, как обрадуется этому Ритчи. Ах, если бы только он находился сейчас рядом с ней, чтобы насладиться преимуществами, продиктованными ее естественными склонностями!

Является ли член Ритчи таким же огромным, как и этот очаровательный монстр? Или, возможно, еще больше? Судя по выпуклости, которую она видела у него в штанах и ощущала ягодицами, сидя у него на коленях, он определенно не маленький.

Пальцами она провела по канавке в головке искусственного члена. Сделана она была очень точно и будто умоляла о более тщательном изучении с помощью женского мизинца. А возможно, даже и не мизинца, а большого пальца. Закрыв глаза, Беатрис стала представлять, какое удовольствие доставит Ритчи своим изучением анатомического строения определенной части его тела.

Разумеется, искусственный фаллос прежде всего предназначался для того, чтобы помещать его в женское влагалище.

Беатрис вертела годмише так и этак. Боже всемогущий, а ведь эта штука очень толстая! Как же затолкать ее внутрь? Еще более животрепещущим вопросом для Беатрис являлось опасение, сумеет ли настоящий мужской половой орган войти в ее лоно? Она понимала, что существует лишь один способ выяснить это, но при мысли об этом сердце ее начинало биться сильнее. Круговыми движениями большого и указательного пальцев лаская головку искусственного фаллоса, Беатрис вздохнула, одолеваемая сомнениями.

Стремясь отсрочить принятие решения, она отложила искусственный фаллос в сторону и вытащила следующий ящичек, чтобы исследовать его менее провокационное содержимое.

Там обнаружились другие предметы из слоновой кости – коллекция сфер и эллипсов определенного размера с присоединенными к ним шнурами. Некоторые были одиночными, некоторые двойными. Одна сфера показалась Беатрис особенно любопытной, и, присмотревшись внимательнее, она заметила проходящий по всей длине ее окружности тоненький шов, будто бы сфера эта была полой и содержала в себе еще один шар, свободно в ней перемещающийся.