Плоть

- Наслаждайтесь, ребята, - сказала она и отвернулась.

- Ах, какой чудесный задок, - голос был тоскливым.

Да, конечно, - подумала Элисон. А главное, сейчас было самое время вытаскивать этот задок отсюда. Она посмотрела на настенные часы за стойкой. Без двух минут десять.

Эйлин, стоявшая за кассой, подняла голову, когда Элисон подошла к ней.

- Ты пошла?

- Ага.

Эйлин, одетая в красное под своей облегающей униформой, посмотрела на "Сигов", потом снова на Элисон. Она усмехнулась.

- И наконец моя очередь обслуживать шестой столик.

- Наслаждайся, - сказала ей Элисон.

Она прошла на кухню, пожелала спокойной ночи Габби и Тельме и взяла свою сумку. Когда она вышла, Эйлин уже направлялась к шестому столику.

Она пошла в туалет, намереваясь переодеться в уличную одежду, но дверь была заперта. Пожав плечами, она ушла. Она не возражала против того, чтобы вернуться домой в своей униформе. Ночью это было не так уж и важно.

Она зашагала по тротуару, в кармане ее фартука позвякивали монеты с чаевых. Сделав несколько шагов, она присела на корточки, открыла сумку и достала кошелек. Она перекладывала пригоршни мелочи из ее передника в боковой карман кошелька, когда кто-то подошел.

И остановился перед ней.

Она узнала избитые сапоги.

Ее сердце забилось быстрее.

Она посмотрела на Эвана.

- Так, - сказала она, - ты пришел после всего.

- Я не говорил, что не приду.

- Думаю, что нет.

Она выгребла из передника последние монеты, застегнула клапан кошелька, закрыла его внутри своей сумки и встала.

- Можно я понесу это за тебя?

- Если хочешь.

Она протянула ему сумку. Эван притворился, что она слишком тяжелая, ахнул от удивления и пошатнулся.

-Ого! Чаевых навалом, да?

Элисон обнаружила, что не способна улыбнуться.

- Тяжелая ночь? - спросил он.

- Тяжелый день.

- О, - oн взял ее за руку, и они пошли. - Кстати, в класс никто не приходил. Я там пробыл до пяти часов.

- Значит, все было бы в полном порядке, так?

- Да. Я знал, что так и будет.

- Молодец.

- Эй, ну перестань. Мы ведь не сделали этого, да? Ты победила. Так в чем великая трагедия?

- Никакой великой трагедии, - пробормотала Элисон.

Они подождали на углу улицы, пока сменится сигнал светофора, и перешли улицу.

- Я что, какой-то урод, потому что хотел заняться с тобой любовью?

- Не совсем.

- Черт возьми, мы уже делали это в парке. И не только ночью. А что насчет воскресенья днем?

Она вспомнила кусты, солнечный свет, ощущение одеяла, ощущение Эвана. Казалось, это было очень давно.

- Я не вижу большой разницы, - сказал он. - Парк, классная комната.

Они вышли на тротуар и направились к следующему кварталу. Они миновали закрытые магазины, бар со звуками щелкающих бильярдных шаров и музыки из музыкального автомата, доносящейся из открытой двери, потом мимо пустых магазинов.

- Так, и в чем большая разница? - спросил Эван.

- Не слишком большая, - ответила Элисон. - Это не имеет никакого отношения к делу.

- Не понимаю.

- Это не связано с разницей между парком и твоим классом.

- Все еще не понимаю.

Она посмотрела на него. Он нахмурился.

- Дело в том, что ты свалил все на меня.

- Ясно.

- Меня не беспокоило, что ты хочешь заняться сексом. То была твоя реакция, когда я отказала тебе.

- Только потому, что я не проводил тебя до "Гэбби"? - cудя по его тону, это был глупый повод для огорчения.

- Вроде того, - ответила Элисон.

Они достигли угла пересечения Саммер-Стрит с Сентрал-Авеню. Квартира Эвана находилась в четырех кварталах справа, недалеко от Саммер. Дом, в котором жила Элисон, был прямо впереди, в двух кварталах от конца кампуса, на дороге от центра. Как она и ожидала, Эван повел ее направо.

Она не сопротивлялась.

Ее сердце заколотилось сильнее.

Ранее она решила, что не пойдет сегодня к нему домой. Она сомневалась, что он встретит ее после работы, но если он все же придет, ей просто придется сказать ему нет.

Она понимала, что такое решение легко принять, когда Эвана нет рядом, и спор все еще смутно маячил, где-то в туманном будущем.

Не так-то просто, когда пришло время претворить это в жизнь.

И с каждым шагом это будет становиться все труднее. Скоро они будут в его квартире.

- Подожди, - сказала она.

Остановившись, она высвободила руку. Эван посмотрел на нее.

- Я так не думаю, - сказала она.

- Что ты не думаешь?

- Не сегодня.

В тусклом свете уличного фонаря она увидела, как он нахмурился.

- Ты ведь не серьезно.

- Вполне серьезно.

Уголок его губ приподнялся. Он выглядел удивленным, раздраженным, испытывающим отвращение - как будто наступил на кучу собачьих испражнений.

- Да что с тобой такое?

- Мне не нравится то, что произошло, только и всего.

- О, боже, - пробормотал он.

- Это все изменило. Это заставило меня задуматься. Это заставило меня задаться вопросом, что видимо все, что тебя волнует, это только секс.

- Это чушь.

- Мне не известно, правда?

- Конечно.

- Тогда ты не будешь слишком возражать, если мы... воздержимся.

- Ты не хочешь заниматься любовью сегодня вечером, - тихо сказал он, словно объясняя ситуацию самому себе.

- Дело не в том, что я не хочу.

- Но...

- Но, я не буду.