Плоть

Роланд оставил молоток погруженным внутрь. Он отстранился назад, чтобы полюбоваться своей работой. Джейсон сидел на полу, прислонившись спиной к двери, вытянув ноги и свесив руки вдоль тела. Его брюки и нижняя часть рубашки были пропитаны кровью. Его голова, из которой текла кровь, свесилась вперед, подбородок уперся в грудь. Молоток в черепе выглядел, как странная шляпа для вечеринки.

Хотя Джейсон не двигался, количество крови, вытекающей из-под молотка, означало, что он еще не умер.

Некоторые люди умирают нелегко, - подумал Роланд.

Эта мысль удивила его. В конце концов, Джейсон был всего лишь его второй жертвой, а дело с Даной было пустяковым.

Но он знал, что были и другие - те, кого было очень трудно убить. Ничего страшного, - сказал он себе. Воспоминания о других убийствах, должно быть, исходили от его друга. Улыбаясь, он потер выпуклость на затылке. Он почувствовал, как оно извивается, и небольшая волна удовольствия накрыла его.

Продолжаем, - подумал он.

Он скользнул ближе к Джейсону. Вцепившись в дверную ручку, он присел на корточки и перерезал Джейсону горло.

Он встал, вытащил молоток и засунул его рукоятку за пояс. Сложил нож и сунул его в кожаный чехол, но не потрудился его застегнуть. Сунув руку в карман джинсов, он вытащил наручники.

Джейсон всем весом навалился на дверь и повалился на бок, когда Роланд открыл ее.

Роланд выключил свет, вышел и закрыл за собой дверь.

Сначала его ноги скользили по полу. Но с каждым шагом становилось все менее скользко. Он остановился у входа и подождал, пока глаза привыкнут к темноте.

Стоя там, он почувствовал несколько робких импульсов удовольствия. Они пришли от его друга. Предвестники сводящего с ума экстаза, который он испытает через несколько минут. Облизнув пересохшие губы, он задался вопросом, почему оно не одарило его хорошим приходом за то, что он проделал с Джейсоном.

Он задумался, а потом понял. Джейсон просто стоял на пути, являясь препятствием, а не настоящей целью. Ты просто получил небольшой толчок, потому что ты убрал его, больший ждет тебя, когда ты доставишь Селию.

Вполне логично, - подумал он и был вознагражден легким возбуждением.

Ты не знаешь, - подумал он. - Черт, может и так, может и так. Это просто моя фишка. Я всегда хотел заниматься подобными вещами, но у меня никогда не хватало смелости, пока не появился ты. Мне не нужны твои инъекции, чтобы получить заряд.

Однако они великолепны.

О да, о да. И я скоро получу еще.

Его сердце бешено колотилось, во рту пересохло, дыхание дрожало, член становился твердым.

Время почти пришло. Теперь, в темноте, он мог кое-что различить: неясные очертания карточного стола с несколькими бутылками и стаканами на нем, длинную плоскую поверхность барной стойки и угол чего-то темного - возможно, одеяла Джейсона, улавливаемого лучами серого света из окна.

Он не мог видеть Селию.

Она должна быть там. Спит на одеяле.

Слышать ее он тоже не мог. Только свое собственное сердцебиение и дыхание.

Она там, если только не услышала нас в туалете, - подумал он.

Мы не особо шумели. Джейсон почти не издал ни звука. Ничего не было слышно, кроме, возможно, пары глухих ударов. Если она была хорошенько накачана, то должно быть проспала все это.

Роланд коснулся чехла с ножом. Клапан был свободен. Под ним медная рукоятка ножа казалась липкой. Он оставил нож в чехле. Какое-то время он ему не понадобится.

Ему нужны были только наручники.

Он вытер руки от крови о задние карманы джинс.

Удерживая один браслет в правой руке, позволив другому болтаться на цепочке, он двинулся вперед.

Его босые ноги производили легкое поскрипывание каждый раз, когда он поднимал одну из них с пола. С каждым шагом его сердце билось все сильнее, дыхание становилось все более хриплым. Пот заливал ему глаза и тек по щекам. Он шел, слегка наклонившись, чтобы ослабить давление своего эрегированного члена на джинсы. Он усмехнулся. Он чувствовал себя так хорошо сейчас, и он даже не получал никаких новых импульсов от своего друга. Те были еще впереди.

Он остановился у края одеяла. Он все еще не мог видеть Селию.

Что, если она ушла!

И тут он услышал ее. Она делала длинные, медленные вдохи.