Плотин. Единое: творящая сила Созерцания

Второй, более высокий уровень совершенствования, — очищение. Душа пронизывает, оживляет тело и поэтому мыслит мир при его участии. Но она была бы действительно хорошей и действительно добродетельной, если бы представляла вещи и предметы не при его участии, а действовала бы одна, то есть мыслила интуитивно и разумно, чтобы она не аффинировалась вместе с телом — в этом выразилось бы ее благоразумие, чтобы она не боялась расстаться с телом, то есть была бы мужественной, если бы, наконец, ею управляли рассудок и ум, в чем проявилась бы справедливость, то есть исполнение своего долга. Итак, процесс уподобления Единому состоит в возвращении к интуитивному мышлению, в противовес дискурсивности, и в мышлении бесстрастном, а не под влиянием желаний.

— Но как возможно, и насколько, действительное очищение от желаний, страстей и обособление души от тела?

— Очищение происходит, когда душа концентрируется на себе, держит себя бесстрастно по отношению к внешнему и дает телу лишь самые необходимые чувственные наслаждения. Это происходит, когда душа устраняет, по возможности, желания и вообще не делает каких-либо предпочтений. Поэтому она и не боится ничего, внимая лишь предостережениям, знакам Мировой Души, а также и сама не желает ничего плохого.

Такая чистая душа делает чистой и неразумную часть, то есть тело, подобно тому как сосед мудреца извлекает пользу из своего соседства, становясь похожим на мудреца или стыдясь делать то, чего избегает хороший человек. Так становится человек нравственно безупречным и исправленным посредством очищения от телесного. Это и есть вторая ступень добродетельной жизни…

«…Отсюда можно заключить, что целомудрие, мужество и вся добродетель и сама разумность, как гласит древнее слово, есть катарсис. Поэтому правильно вешают таинства, что не подвергшийся очищению и в Аиде будет валяться в навозе. Ведь нечистое, вследствие порочности, дружественно навозу. Очевидно, подобно тому, как и свиньи, нечистые в отношении тела, радуются навозу.

Что же и есть истинное целомудрие, как не отказ от телесных удовольствий и избежание их как нечистых и относящихся к нечистому? Так, мужество есть отсутствие страха перед смертью. Но смерть есть отделение души от тела. Этого не боится тот, кто любит быть одним. Величие же души есть, как известно, презрение к здешнему. Разумность же есть мышление в обращении от низшего, ведущее душу к высшему. Поэтому очищенная душа становится эйдосом, совершенно бестелесной, умной и исполненной божественного, откуда источник прекрасного и все то, что с ним родственно…»

— Однако и очищение, по сути, еще не есть ведь истинная добродетель. Очищение есть устранение всего чуждого, но благо, добро — иное. В результате очищения грязь смыта, и душа, которая до рождения была прекрасной, вновь чиста. Таким образом, благо есть не само очищение, но то, что остается вследствие очищения. Строго говоря, даже и это нельзя называть благом, а лишь благообразием, так как душа неспособна даже после очищения пребывать в истинном благе, но склонна и к добру и к злу.

— Но тогда что же такое благо?

— Благо есть нечто большее — потребность пребывать вместе с Нусом, с высшей реальностью. Потому-то третья ступень восхождения и означает «обращение» души к смысловой реальности, к чистому уму, Нусу. Чтобы просветиться и действительно познать то, что в ней находится, душа должна приблизиться (но не в пространственном смысле слова) к просвещающему и суметь сравнить находящиеся в ней смысловые образы вещей с подлинными эйдосами. Сделать это душе достаточно легко, так как ум не противоположен душе, и в особенности когда она обращена на него. Таким образом, в результате созерцания душой ума наши добродетели выступают в следующих формах: справедливость — направленная на ум деятельность, благоразумие — внутреннее обращение души к уму, мужество — бесстрастие, разумность — созерцание ума.

Но более высокая задача истинного человека состоит не в отдельных, хотя и совершенных, добродетелях, а в том, чтобы уподобиться Нусу, «стать богом из свиты первого бога». Мировой Разум не обладает отдельными добродетелями, а является единым образцом, добродетель же присуща лишь душе, уподобляющейся уму. Так, мудрость и разумность, добродетель души, состоящая в созерцании ума, является не добродетелью, но подлинной деятельностью и сущностью ума. Справедливость, или исполнение своего дела, состоящая для души в деятельности, направленной к уму, для ума состоит в его единстве. Высшее благоразумие, внутреннее обращение души к уму для ума является обращением к самому себе. А мужество, бесстрастие или уподобление бесстрастному уму для души, для ума состоит в его тождественности с самим собой. Такова четвертая ступень…

«Следовательно, если душа, очищенная, возведена к уму, она есть в высшей мере прекрасное. Ум и исходящая от ума красота есть первоначальная собственность души и не чуждое ей, так как только здесь она и является душой в своем существе. Поэтому верно говорится, что душе становиться благом и прекрасным — это значит уподобляться Богу».