Пловец Снов

В какой-то момент Дэвид начал общаться с полицией и прессой. В редакцию городской газеты он прислал депешу, подписанную: «Сын Сэма». Георгий хорошо помнил содержание этого послания: «Привет вам из трущоб Нью-Йорка, наполненных собачьим дерьмом, рвотой, прокисшим вином, мочой и кровью. Привет вам из канализации Нью-Йорка, глотающей все эти деликатесы после того, как уборочные машины смоют их с улиц. Привет вам из трещин на тротуарах Нью-Йорка от муравьёв, живущих в них и кормящихся спекшейся кровью… Даже если вы давненько не слышали обо мне, не стоит думать, будто я отправился на покой. Нет, я всё ещё здесь. Как ночной призрак, алчущий, голодный, не знающий устали и движимый желанием угодить Сэму. Я обожаю свою работу!.. Когда-нибудь я расскажу вам всё о Сэме. Его зовут „Сэм Ужасный“!.. Он очень жаден и не разрешит мне прекратить, пока не напьётся крови досыта».

В результате тот, кого называли «сорок чётвёртым калибром», превратился в «сына Сэма». Судя по всему, Берковиц действительно ощущал себя ведо́мым. Это потом, уже после того, как из-за нелепой случайности – парковки в неположенном месте – полиция, наконец, сможет выследить и арестовать его, станет известно, что Сэм – лишь сосед Дэвида, с которым они практически не общались. Тем не менее Берковиц будет изо всех сил настаивать, будто именно этот человек с помощью телепатии внушал ему, как и кого убивать.

Многое в этой истории Горенову казалось знакомым и важным. Чему он мог научиться из неё? Во-первых, не стоит ездить на машине. Автотранспорт подвёл многих. Теда Банди удалось арестовать тоже из-за парковки. Во-вторых, сам Дэвид, сидя в тюрьме, написал так много, что у него даже появился собственный литературный агент. А в-третьих, письмо! Сочинить можно едва ли не по лекалу Берковица. «Привет вам из центра Санкт-Петербурга…» Выходит, все города пахнут одинаково? «… Привет от книжных вшей, бумажных клещей, моли и тараканов, что бегают по нескончаемым полкам библиотек… Даже если вы давненько не слышали обо мне, не стоит думать, будто я отправился на покой…» А они вообще догадываются о его существовании? От одного упоминания «сорок четвёртого» в те времена у ньюйоркцев дрожали коленки… «Нет, я всё ещё здесь. Как ночной призрак, алчущий, голодный, не знающий устали и движимый желанием угодить Честертону и По. Я обожаю свою работу!..» Что-то в этом духе. Следует продумать текст получше, но идея ценная: коль скоро люди не понимают намёков и иносказаний, нужно написать прямо, объединив в послании всё то, что у них не связывается воедино по скудоумию и невнимательности. Скажем, в городе есть Мариинский дворец, Мариинский театр, Мариинская больница… Все они названы в честь совершенно разных Марий. Но имя каждой из них было выбрано в честь одной и той же.

Горенов решил снова взглянуть на своё отражение в воде, но канала рядом уже не оказалось. Постепенно он углублялся в город. Создавалось впечатление, будто прежде Георгий здесь никогда не хаживал, хотя это практически исключено, принимая во внимание долгие годы прогулок.

Нахлынувшие мысли растеклись приятным спокойствием. Трудно жить, не зная, что делать. Вода же всё щедро наполняет смыслом, в ней праздно прозябать невозможно. В море сразу возникает цель. Одни, чтобы занять себя смешной задачей, играют в мяч на безопасной границе величественной стихии. Другие ныряют ко дну, собирая камни и ракушки. Третьи просто бултыхаются на одном месте… Впрочем, совсем не «просто». Подобное времяпрепровождение позволяет соли проникнуть в тело и укрепить здоровье. В воде смысл есть всегда! Он появляется сам по себе, рождается из пены, прекрасный, будто Афродита. В жизни тоже должна быть цель… Но многие лишь барахтаются…

Само море заставить работать не так легко. Это вам не реки, которые элементарно удаётся запрячь с помощью турбин. Так что жить лучше именно в солёной стихии. Недавно данное обстоятельство Горенову подтвердил его врач, настойчиво советовавший обязательно, минимум раз в год посещать курорты. Это имело значение и для костей, и для почек… Интересно, если бы Георгий остался в Таганроге, он стал бы бессмертным?

Но самый главный смысл в море доступен лишь пловцам. Они выбирают направление, ищут конечную точку, и та становится их целью. Многих выручают буйки – заметные пластиковые ёмкости, поросшие водорослями и ракушками. Иногда эти хранящие воздух сосуды противно трогать руками, но яркие пятна на водной глади удобно назначать финишем заплывов. Хотя на деле это лишь середина, ведь ещё нужно вернуться назад.