Пловец Снов

Парадоксально, но именно соцсети наглядно показали, насколько каждый, в сущности, одинок. Ещё тогда, когда Горенов читал ленту ежедневно, он заметил: на свете не существует ни одного человека, с кем он был бы согласен на сто процентов. Неприятно сознавать, что у тебя нет подлинного единомышленника. Фейсбук отражал слишком много подробностей, мнений по вторичным, а то и третьестепенным вопросам, делал доступными случайные высказывания, сохранял мысли, опубликованные сгоряча… Зачем знать всё это, ведь плотный слой спасительной пыли непосвящённости так важен для добрых отношений. Пусть Георгий был согласен с имяреком по существенным поводам, но потом обязательно выяснялось, что этот человек, например, поддерживает снос каких-то памятников архитектуры или строительство небоскрёба в центре, убийства бродячих собак или протестует против открытия ночлежек, имеет специфическое мнению по поводу женщин, меньшинств, домашних животных, одежды, питания, мироустройства… Для чего всё это сообщать? Что зависит от сказанного, кроме настроения далёких «друзей»? А при следующей встрече теперь придётся либо об этом спросить и, вероятнее всего, поругаться, либо с усилием делать вид, словно не видел соответствующий комментарий или пост. В любом случае общение не будет таким, как прежде, совершенно лишняя информация даст богатый урожай яблок раздора. Соцсети не позволяют молчать, буквально вымогая мнения.

Многие знания несут многие печали. Горенов понял это ещё в школе, когда ему стало известно, что у его учителя истории кондилома на мошонке. Он совершенно случайно услышал такие новости, стоя возле медпункта, когда выходящий и уже открывший дверь Михаил Евгеньевич получал от санитара рекомендации. Гошу никто из них не заметил сквозь замазанное свинцовыми белилами стекло.

Он обожал уроки истории, представления не имел о том, что такое кондилома, но, к несчастью, уже точно знал: мошонка – это всегда смешно. Ученик и учитель встретились взглядами, и что-то безвозвратно изменилось. Раньше Михаил Евгеньевич поражал детское сознание будущего писателя рассказами о древних цивилизациях, открытиях, промышленных прорывах и революциях, но теперь Гоша не мог относиться ко всем этим событиям серьёзно. Всякий раз, словно случайно перелистнутая страница, мелькала мысль о болезненных гениталиях историка.

Собственно, сама кондилома оказалось плёвой, меньше миллиметра, не о чем говорить. Педагогу удалили её в кожно-венерологическом диспансере по месту жительства посредством заморозки жидким азотом с одного-единственного раза, но успеваемость Горенова по предмету сначала пошатнулась, а потом резко и безвозвратно ухудшилась. Даже сейчас, будучи успешным взрослым человеком, Георгий не мог забыть тот случай. Покопавшись в закромах памяти, он отыскал бы не больше двух-трёх десятков эпизодов золотой поры школьного детства, но этот обязательно всплыл бы в числе первых. Зачем? Кто удалит ему эту кондилому из головы?

Хрестоматийные, едва ли не идиллические представления о далёком прошлом людям удаётся сохранять исключительно потому, что известно слишком мало подробностей, а новым сведениям взяться неоткуда. Деталей недостаточно, чтобы принимать былое за подлинную жизнь, но хватает для выделения и рассмотрения культурных феноменов. Каждая мелочь, именуемая «историческим фактом», тщательно отобрана или филигранно придумана. Вот и возникают утопии Древнего Египта, Эллады, эпохи Возрождения или золотого века русской литературы. От людей же XXI столетия останется слишком много деталей типа кондилом на мошонках и других потайных местах.

Самое главное о Горенове хранилось в папке «Мои документы». То же можно сказать о бессчётном количестве современных людей, вовсе не только о литераторах. Работать на компьютере ему нравилось, однако Георгий не стал зависимым от электронного помощника. При необходимости он справился бы и с пишущей машинкой. Мог бы обойтись шариковой ручкой. Последнее казалось даже предпочтительным. Ведь если «у каждого дела запах особый», то в новом времени его ремесло не источало никакого аромата. Чем пахнет писатель? Шрифтом «Times New Roman»? Ядовитым газом озоном от разряда вдохновения?

Мировые врачи были всерьёз озабочены появлением неожиданного нервного расстройства: фантомной вибрации мобильника в кармане. То есть больной, забывший телефон дома или держащий аппарат в руке, внезапно ощущал, будто устройство звонит и трясётся, причём прямо в его штанах. Новое время, новые недуги.

Горенов помнил не такие уж давние разговоры о том, будто литературу, точнее роман, непременно заменят сериалы. Отчасти это произошло, но в пренебрежимо малом объёме. Хотя на самом деле никакой опасности не было. У самых лучших крупных телевизионных историй есть принципиальное отличие от текста: каждый сезон пишется независимо, а зачастую даже сочиняется разными авторами. При таком подходе невозможны сквозной замысел и цельность. Сериал – порождение хаоса, а роман – царство порядка. Нет ничего удивительного, что книги выстояли.